​

Фото: Gazprom/Instagram.com

О геологии, географии, мировой политике
и немного об энергетической безопасности

2019 год ознаменован рядом важных событий в энергетических проектах, меняющих мировую геополитику. Несмотря на ожесточенное сопротивление США, в завершающую стадию вступила постройка газопроводов «Северный поток – 2» и «Турецкий поток».

Пока проваливаются многолетние попытки США разорвать энергетический мост России и Европы, заместив дешевый российский газ, доставляемый по трубам, более дорогим американским сланцевым сжиженным газом. В этом же году, запустив газопровод «Сила Сибири», Россия вошла на газовый рынок Китая. Кроме этого, в 2019 году упрочился союз нефтепроизводителей из стран ОПЕК и России.

В 2019 году усилилась «вербальная борьба» держав за Арктику, хранящую под своими льдами 13 % мировых запасов нефти и 30 % газа планеты. Газовые проекты были одной из главных тем саммита «Россия – Африка».

 Одновременно в мире усиливается медийная атака, направленная против производства энергии из извлекаемых источников. В авангарде борьбы с изменениями климата и в стремлении заменить углеводороды возобновляемыми источниками энергии идет Европа. Новое руководство ЕС только что провозгласило «зеленый курс», целью которого становится достижение Европой нулевого показателя выброса углекислого газа в атмосферу к 2050 году.

В историческом плане после Второй мировой войны и в годы холодной войны борьба за доступность к углеводородным рынкам играла большую роль. Соединенные Штаты – единственные из стран победителей, кто имел океанский флот. Они могли контролировать мировую торговлю, создав ВТО, Бреттон-Вудскую систему валютных расчетов, опирающуюся на доминирование доллара и, наконец, НАТО и военные союзы по всему миру (СЕНТО, СЕАТО), которые обеспечивали США и их союзникам доступ к дешевому сырью. После Суэцкого кризиса 1956 года Америка разрушила старую колониальную схему снабжения нефтью стран Европы, заменив ее системой нефтегазовых транснациональных компаний.

В 70-е годы ХХ века Ближний Восток превратился в главный источник энергоресурсов для условного Запада, в том числе для США. В 80-90-е годы ХХ века картинка усложнилась, усилилась зависимость Европы от российских энергоносителей и проложенных в годы разрядки магистральных трубопроводов из СССР в Европу.

В 2000-е годы и по сей день нарастает значение Японии и Юго-Восточной Азии как рынков потребления нефти и газа. Одновременно менялась динамика цен на нефть с 15 долларов за баррель в 1989 году до 20 долларов в 2000 году, 70 долларов — в 2007 году и, наконец, 100 долларов — в 2011.

Мировой экономический кризис 2007-2008 годов стал водоразделом и в мировой энергетической геополитике. Он положил конец безудержному оптимизму «безостановочного глобализма». Предельные высокие цены на энергоносители и их использование глобальной финансовой элитой в сочетании с долларом как мировой резервной валюты для раздувания огромных финансовых пузырей, «схлопнувшихся» в 2008 году, показали пределы этой модели и имели далеко идущие социальные последствия.

Именно в этом крахе и его результатах, растянувшихся на срок уже более 10 лет, кроются причины нынешнего кризиса господствовавшей либеральной модели государственного управления на Западе, тотальное разочарование широких масс в правящих элитах, наступающий шок не только в экономике, но и социальной сфере. Во всем мире коренным образом начинает меняться характер модели потребления.

Растущие цены на энергоносители с одновременным осознанием, прежде всего в Западной Европе, невозможности дальнейшего безудержного потребления на фоне заметного ухудшения окружающей среды, постепенно формировало мощный мотив к созданию энергосберегающей экономики. Эти стремления, воплотившись в директивные решения Евросоюза для рынка в 500 млн человек, стали затрагивать всю мировую экономику.

К 2015-2016 годам начало просыпаться американское общество, осознавшее уплаченную цену американского мирового господства (в виде истраченных на проигранные войны 1,5 трлн долларов, тысяч жизней американских солдат, погибших в геополитических авантюрах на Ближнем Востоке и в Афганистане с 2001 года, не говоря уже о сотнях тысяч жертв жителей этого региона). Нарастающий изоляционизм во внешней политике президента Дональда Трампа стал одним из последствий разочарования массы американских обывателей. Они ощутили отсутствие заботы правящей элиты о простых гражданах ради прибылей сверхбогатых.

Еще одно следствие кризисного шока 2007-2008 годов — сланцевая фрекинговая революция в нефте- и газодобыче США и превращении этой страны с 2020 года из чистого импортера энергоносителей в чистого экспортера, который уже сегодня дает 17 % глобальной добычи нефти и приблизительно 23 % газа. Характерно, что доказанные губительные последствия фрекинга — добычи нефти и газа из сланцевых пластов под давлением — остаются в тени мировых СМИ и современных экоактивистов.

В 2006 году США добывали внутри страны 6,8 млн баррелей нефти в день, а в 2015 — уже 13 млн баррелей. В недалекой перспективе США (к концу 20-х годов ХХI века) готовятся стать источником 60 % всех новых мировых запасов извлекаемой нефти и газа. Конечно, подобное быстрое развитие сланцевой нефтегазовой отрасли — это нескрываемое, все более мощное геополитическое оружие США на десятилетия вперед.

Под воздействием указанных факторов на наших глазах меняется мировая энергетическая карта как с точки зрения доступа к источникам энергоресурсов, так и с точки зрения обеспечения безопасности энергетических потребностей.

Страны-производители нефти и газа продолжают поиск новых рынков сбыта и сохранение старых, необходимых для поддержания их модели развития (в первую очередь это касается России и стран Ближнего Востока). Вот почему для них так важен азиатский и, в частности, китайский рынок. Вот откуда — казалось бы странная, но все более укрепляющаяся — смычка стран ОПЕК (в особенности монархии Персидского залива) с Россией.

Вот почему так важно для России, которая ежегодно «зарабатывает» на нефти и газе по 300 млрд долларов, открытие китайского газового рынка с введением в строй в этом году газопровода «Сила Сибири».

С этим же связаны причины конфликта США и России за энергетический рынок Европы на ближайшую и среднесрочную перспективу. Здесь (при относительных успехах России в странах старой Европы) США уверенно столбят за собой энергетическое пространство Польши, стран Балтии и, скорее всего, Украины.

Однозначно то, что борьба в сфере энергетической геополитики будет лишь усиливаться.

​

Фото: © Nord Stream 2/Paul Langrock

Острый эндшпиль в партии
«Северный поток – 2»

Как мы и предполагали ранее, драматическая история строительства газопровода «Северный поток – 2» («СП-2») завершается острым эндшпилем в конце 2019 года.

30 октября, через полтора года размышлений, Дания, последняя из стран, по территории которой запланировано прохождение газопровода «СП-2», наконец дала разрешение на прокладку оставшихся 147 км двух веток трубы (общей протяженностью 2400 км) в своей исключительной экономической морской зоне (к югу острова Борнхольм).

Тем самым устраняется последнее правовое препятствие для работ по фактической укладке газопровода до конечного пункта в поселке Грайфсвальд (Германия). Однако противники «СП-2» не собираются останавливаться, пытаясь использовать все доступные способы давления.

31 октября будущий посол США в России Джон Салливан, выступая в Конгрессе США при утверждении в должности, подчеркнул, что «остановка строительства «СП-2» — первоочередная задача Госдепа». Комментируя решение Дании, он отметил: «Меня беспокоит, что мы уже, вероятно, дошли до этапа, когда у России есть и ресурсы, и возможности завершить строительство проекта, несмотря на все наши действия. Так что введение санкций не остановит «Северный поток-2».

Его шеф, госсекретарь США Майкл Помпео, 7 ноября, будучи в Берлине, строго указал Германии на то, что «СП-2» «подрывает энергетическую безопасность Европы». В тот же день госрегулятор Польши выставил штраф в €40 млн французской компании «Энеджи» — одному из участников проекта газопровода.

В чем причины такой ожесточенной борьбы «до последнего патрона»?

В ее основе — бескомпромиссное экономическое и геополитическое противостояние между Россией и США за влияние на газовый рынок Европы и характер отношений на историческую перспективу в треугольнике США–Европа–Россия.

В 2018 году доля «Газпрома» в газовом балансе ЕС уже составила 38 %. Доля российского газа в 11 странах ЕС — более 75%. В Германии — около 50 %, при том что «мастерская Европы» на 98 % зависит от импорта нефти и на 92 % от импорта газа. Завершение «СП-2» позволит европейским потребителям уже в 2020 году сэкономить €8 млрд при оплате счетов за электричество и отопление, не покупая LNG газ из США, который на 30 % дороже российского. При успешном завершении только система газопроводов «СП-1» + «СП-2» будет доставлять в Европу 110 млрд кубометров газа, или 25 % всего импорта этого продукта странами ЕЭС.

На фоне постепенного снижения производства газа в странах ЕЭС и Норвегии со вступившими в завершающую стадию постройки «СП-2» и «Турецкого потока» Россия и Европа оказываются связанными энергетическим мостом на десятилетия вперед. Остаются мечтой многолетние попытки США разорвать эту связь, заместив трубопроводный, логистически более доступный для европейского потребителя, дешевый газ из России на дорогой сжиженный – из США.

Геополитическое измерение еще шире. С приходом в Белый дом евроскептика президента Дональда Трампа в трансатлантических отношениях наметилась серьезная трещина. Торгово-тарифные войны США затронули и ЕЭС. Политический климат в упоминавшемся геополитическом треугольнике США–Европа–Россия в особой степени зависит от отношений Германии и РФ. Стабильные долговременные отношения России и Германии, закрепляемые «СП-2», идут вразрез со стратегией США по противостоянию РФ. К удивлению многих, экономический мотор Европы — Германия — сумела противостоять беспрецедентному давлению США и с «Северным Потоком – 2», и с допуском китайского Huawei для строительства сетей мобильной связи поколения 5G, о чем не случайно сокрушался в Берлине госсекретарь США.

Вместе с тем Германия стремится «умиротворить» противников «СП-2». Так, немецкий бундестаг 13 ноября принял резолюцию, фактически подтверждающую распространение правил Газовой директивы ЕС на «Северный поток – 2».* Вступившие в мае 2019 года в действие поправки к Газовой директиве включают в себя разделение деятельности по добыче и транспортировке газа (в ЕС компания не может добывать газ и одновременно владеть трубопроводом, по которому он доставляется). Также среди поправок — установка конкурентных тарифов на прокачку газа и доступ к трубе третьих сторон.

В этих условиях оператор проекта «Северный поток – 2» (Nord Stream 2 AG) начал арбитраж против ЕС из-за несоответствия поправок в Газовой директиве Евросоюза Энергетической хартии. Оператор проекта поясняет, что считает их дискриминационными, нарушающими принципы права Евросоюза о равном обращении и пропорциональности и принятыми для препятствования реализации проекта «Северный поток – 2». «ЕС нарушил свои обязательства, изложенные в статьях 10 и 13 Договора к Энергетической хартии, приняв дискриминационные поправки к Газовой директиве».

В статье 10 Договора к Энергетической хартии (ДЭХ) говорится о поощрении и создании стабильных, равноправных, благоприятных и гласных условий для инвесторов; в статье 13 — о том, что инвестиции не подлежат национализации, экспроприации или иным мерам, имеющим аналогичные последствия.

Судя по всему, борьба будет продолжаться не только до физического запуска газопровода, но и после.

*При этом, в соответствии с приятым бундестагом документом, «Северный поток — 1» освобождается от требований энергопакета как уже построенный трубопровод. А для «Северного потока — 2» «должны применяться законодательные правила, чтобы был возможен “анбандлинг”(разделение на поставщика газа и владельца трубы) на отрезке в 12 морских миль». Достигнутый между ЕС и Германией компромисс предполагает, что регулирование в отношении соответствующей части “Северного потока — 2” будет осуществляться Федеральным сетевым агентством ФРГ. Еврокомиссия первоначально настаивала, что регулирование такого участка будет входить в ее компетенцию.

Решение об освобождении трубопровода от требований энергопакета Федеральное сетевое агентство должно принять до 24 мая 2020 года.

​

Грета Тунберг. Фото: AP Photo/Jason DeCrow

Феномен Греты Тунберг

Выступление шестнадцатилетней шведской школьницы Греты Тунберг на Саммите ООН по климату 25 сентября 2019 года, несомненно, характерный эпизод нашего времени.

1. Масштаб

Речь Греты, ставшей на этот день «главным человеком планеты», была направлена на провоцирование у старших поколений чувства вины, стыда и страха. «Мы будем наблюдать за вами... Вы отняли мои мечты и мое детство своим пустословием... Мы стоим на пороге массового вымирания... Ведь если бы вы действительно понимали серьезность ситуации и все равно продолжали бездействовать, вы были бы негодяями. И если вы осознанно нас предадите, вот что я вам скажу: мы вас никогда не простим. Мы не позволим вам безнаказанно так поступить. Здесь и сейчас мы подводим черту. Мир пробуждается. И перемены грядут, нравится вам это или нет».

Под влиянием мирового общественного мнения, формируемого так называемыми глобальными СМИ, Дональд Трамп, Владимир Путин, Ангела Меркель, Эммануэль Макрон и другие вынуждены были так или иначе прореагировать на пламенную речь шведской экореволюционерки.

При этом все они рисковали. Неосторожная, и тем более критическая, оценка взглядов и действий Греты чревата последствиями.

Созданный вокруг нового «экологического гуру» ажиотаж вышел на такой уровень, что действующие европейские политические элиты, в первую очередь в Германии и Скандинавских странах, постепенно подводят к дилемме: принести клятву верности новому пророку, то есть говорить о том, как девочка права и прозорлива, или сойти со сцены.

Карл Маркс предупреждал, что «идея, овладевшая массами, становится материальной силой». И вот уже в 50 странах сотни тысяч старшеклассников организуются в сетевые сообщества и проводят по пятницам экологические забастовки.

Возникшее в Великобритании в октябре 2018 года движение радикального экологического протеста «Восстание против вымирания» (Extinction Rebellion-XR) организует все более масштабные ненасильственные акции гражданского неповиновения (перекрытие дорог и мостов в центрах городов, блокирование общественного и автомобильного транспорта).

В отличие от «зеленых» партий и старых экологических организаций типа «Гринпис», Extinction Rebellion — чисто сетевое движение, состоящее из мелких ячеек на местах, действующих в десятках стран. 7 октября движение провело глобальный день гражданского неповиновения, организовав акции в 60 городах мира. Одновременно британская The Guardian — рупор европейских левых глобалистов — публикует списки энергетических компаний – «главных загрязнителей планеты» («Газпром» на «почетном» 3-м месте). Американская конгрессвумен, социалистка Александра Окасио Кортес, созывает в эти дни саммит 40 мэров крупнейших городов мира в поддержку своего «Зеленого курса» и против «главных стран-загрязнителей: США, России, КНР, Бразилии, Турции». Экзальтация доходит до крайних пределов. И вот уже на собрании избирателей в ее округе экоактивистка в футболке с надписью «Спаси планету. Ешь детей» выкрикивает: «Каждый из вас здесь — это загрязнитель. Слишком много CO2! Слишком много CO2! Даже если мы разбомбим Россию, все равно будет слишком много людей!»

Благодаря мировым СМИ экологическая повестка органически вплетается в искусно нарисованную черно-белую картинку якобы нарастающей по всему миру борьбы групповых идентичностей.

И вот уже «воины добра» (молодые экоактивисты, представители всевозможных «угнетенных» меньшинств и «жертвы» расизма, неоколониализма и мигрантофобии, бодипозитивисты, феминистки, представители ЛГБТ-сообществ, зверофилы, веганы и др.) противостоят «темному миру»: возрастным авторитарным белым гетеросексуалам, «ретроградным марионеткам» транснациональных корпораций и сторонникам традиционных семейных ценностей — рядовым обывателям, которым «наплевать» на судьбы планеты.

2. Составляющие пазла

Грета Тунберг — идеальный конструкт западной политкорректности: девочка с синдромом Аспергера (разновидность аутизма, характеризующаяся трудностями в социальном взаимодействии), экоэкстремистка, веганка, выступающая против авторитарных лидеров и в поддержку ЛГБТ.

Помимо лоббистов зеленой экономики и дорогостоящих средств альтернативной энергетики за «хрупкой беззащитной Гретой» стоят еще и «прочие лоббистские армии, держатели моральных лозунгов массового поражения» от секс-меньшинств и феминизма до агентства деловой информации Bloomberg, призвавшее человечество «отказаться от мяса хотя бы раз в неделю». С первых шагов на общественном поприще Грету трогательно опекает известная немецкая активистка Луиза-Мария Нойбауэр из фонда One, который щедро финансирует «дедушка» Сорос.

В Европе указанный феномен раскручивается в том числе и с сиюминутными политическими целями, чтобы перебить внимание к темам, вызывающим недовольство европейцев. То есть противопоставить в общественном дискурсе что-то теме массового наплыва мигрантов и вызванным им проблемам: «Как вы можете думать об излишнем количестве беженцев в Германии или Швеции, если весь мир стоит на грани гибели?!»

В контексте борьбы правящего либерального глобалистского евроистеблишмента с так называемым «растущим популизмом» старые традиционные партии консерваторов и социалистов проигрывают. Значит, надо переформатировать политическое поле, поэтому успех «зеленых» на выборах в Европарламент-2019 — это из той же оперы, что феномен Греты.

В лучших традициях «строителей нового мира» началось тотальное преследование инакомыслящих с помощью диктатуры средств массовой информации. Уволен обозреватель немецкой газеты Die Welt, позволивший себе усомниться в «пророке Грете». А автор радиостанции «Немецкая волна» пишет: «Если вы хотя бы на секунду, хотя бы в чем-то подвергаете сомнению то, что говорит Грета, то вы, скорее всего, «белый гетеросексуальный мужчина среднего возраста, который ненавидит любые меньшинства, зато обожает хищнический капитализм, убивающий нашу планету».

Характерно смыкание крайностей левацкой антикапиталистической фразеологии экореволюционеров и чаяний глобалистских либеральных элит. Вот восторженный пассаж о Грете из последнего номера либерального журнала The Newyоrker: «…она верит в общечеловеческую мораль. Он считает мир прогнившим до основания. Она юная, он старик. Она честна, он патологический лгун. Она опирается на науку. Он признает только силу. Она фокусируется на предсказуемом будущем. Он живет в воображаемом прошлом. Грета Тунберг — это анти-Трамп».

Конечно, всплеск экологической озабоченности во всем мире имеет понятную объективную основу — общество потребления мирового капитализма достигает пределов. Дальнейшее воспроизводство «золотого миллиарда» увеличивает выброс парниковых газов и приближает разрушительные изменения климата. Источники этих газов — традиционная энергетика, транспорт, промышленное производство и сельское хозяйство (животноводство, особенно производство говядины), то есть то, что обеспечивает основу капитализма — расширенное воспроизводство и потребление. Современный западный человек недопустимо много потребляет.

Что с этим делать и за чей счет? Президент Владимир Путин в полемике с Гретой сделал на этом акцент: «Грете никто не объяснил, что современный мир сложен и многообразен, быстро развивается и люди в Африке либо во многих азиатских странах хотят жить на таком же уровне достатка, как и в Швеции. А как это сделать? Заставить их использовать сегодня энергию Солнца, которой в Африке достаточно? Кто-нибудь объяснил, чего это стоит?»

И в заключение немного об этапах экоактивизма. Как отмечал ТГ– канал «Буровая», идея зависимости климата Земли от антропогенного (промышленная деятельность человека) выброса СО2 в атмосферу появилась в конце 90-х одновременно с так называемой «газовой паузой» (паникой в связи с неизбежным опустошением мировых нефтяных кладовых). За завесой политического активизма стояла необходимость ускоренного финансирования и развития рынка сжиженного газа и все более дорогостоящей индустрии СПГ.

Знаменосцем выступал вице-президент США Альберт Гор, выпустивший о промышленном СО2 книгу и снявший об этом фильм, заработав на этом около $150 млн. Когда процесс с СПГ был запущен, необходимость в криках «Караул!» отпала.

Но у идеи антропогенного загрязнения атмосферы был и второй посыл — возможность обложить дополнительным (экологическим) налогом промышленные страны. Промышленность (особенно энергоемкая) к тому времени переехала в КНР, Юго-Восточную Азию и Индию. Сначала идея оформилась в Киотский протокол, где выброс СО2 увязывался с лесной зоной страны, которая регенерирует СО2 в древесину.

Выяснилось, что России с ее тайгой, по Киотскому протоколу, придется доплачивать и основная масса экологического налога уйдет русским. США моментально вышли из протокола, похоронив его.

Но идея не умерла, она переродилась в Парижское соглашение 2015 года, где увязки с лесным массивом не было, а налог становился глобальным с глобальным же его администрированием. Согласно Парижскому соглашению, с 2020 года на выброс 1 тонны СО2 налог составлял €10, с 2030 — €35, с 2050 — €100. Уже при €35 угольная энергетика без специального оборудования становилась убыточна (одна из причин перехода Китая с угля на газ). А при €100 энергия ветра и солнца становилась суперприбыльной по отношению к газовой (ветряки и солнечные батареи могут освещать офис, но питать фабрику они не в состоянии). Идея Парижского соглашения носила очевидный смысл взимания налога с азиатской «фабрики мира», в первую очередь с Китая и Индии. Когда Дональду Трампу стало очевидно, что в рамках глобального конфликта США с КНР придется возрождать в рамках НАФТА промышленную зону, США вновь вышли из соглашения.

К тому времени ЕС уже сильно поменял свой энергобаланс. Германия и Скандинавские страны отказались от угольной генерации, а Германия и от атомной энергетики. К 2025 году страны ЕС в качестве цели поставили выход на показатель в 30 % возобновляемых источников (ветер, океан, биомасса, солнце) в своих энергобалансах. Уже затрачены миллиарды евро, но пока это нерентабельно. Вот так сегодня Европа с Германией и Швецией Греты Тунберг оказалась главной заложницей нового «пророка от экологии».

Скандальная ситуация сложилась по итогам муниципальных выборов в Санкт-Петербурге, где по данным на 12 сентября, спустя 4 дня после голосования, не смогли окончательно подвести итоги и опубликовать официальные результаты. Уже сейчас очевидно, что в ряде округов предстоит повторное голосование.

В масштабах страны КПРФ и ЛДПР снова электорально аккумулировали основной протестный потенциал в регионах. Помимо Москвы и Хабаровского края ослабление «Единой России» в Заксобраниях оказалось очень заметным в Марий Эл, на Алтае и в Севастополе, а также на городских выборах в Кургане и Пензе.

По итогам выборов 2019 года и в преддверии избирательной кампании — 2021 в Государственную думу власти предстоит определиться, стоит ли менять избирательное законодательство, увеличивая пропорцию «одномандатников» до 75 % за счет партийного представительства, а правящей партии продолжать «играть в прятки» с самовыдвиженцами. С одной стороны, плохая электоральная динамика доминирующей партии по спискам вроде бы подкрепляет позиции сторонников усиления «одномандатников». С другой стороны, яркий пример Хабаровского края и отчасти Москвы и Санкт-Петербурга показывает, что в условиях ослабления или полной потери административного ресурса даже одномандатные округа не являются панацеей для ЕР.

В условиях, когда административный рычаг остается самой эффективной подпоркой для ЕР, очевидно, следует ждать оживления дискуссий о дальнейших перспективах с прицелом на думские выборы 2021 года: по-прежнему собирать протест под знамена проверенных КПРФ и ЛДПР, сохраняя за ЕР контрольные 30–40 %, или рискнуть с новым партийным проектом в интересах власти. Времени для принятия решения остается мало.

​

Единый день голосования:
уже матрица или еще подумать?

8 сентября 2019 года в России состоялся очередной Единый день голосования. В 16 регионах прошли выборы губернаторов, в 13 —
в местные Законодательные собрания, в 4 субъектах были довыборы депутатов в Государственную думу, в трех городах жители выбирали мэров. Итоговая средняя явка на выборах составила 42,1 % (немного выше, чем в 2018 году). При этом традиционен низкий процент явки избирателей в обеих столицах — около 22 % в Москве и 29 % на муниципальных выборах в Санкт-Петербурге.

Ослабление позиций «Единой России» на региональном уровне, явно проявившееся год назад, а также «протестное» лето в Москве придали некоторую интригу выборам в этом году. Несмотря на продолжающиеся отрицательные для партии власти последствия пенсионной реформы и стагнационные тенденции в социально-экономическом развитии страны, «Единая Россия» в целом сумела нащупать матрицу удержания влияния. По данным ЦИК, на выборах разных уровней у «Единой России» — 76 %, у КПРФ — 5 %, у ЛДПР — 3 %, у «Справедливой России» — чуть больше 2 %. Остальные не дотягивают до 1 %.

Тенденция особенно проявилась на выборах губернаторов во всех 16 регионах. Действующие руководители и временно исполняющие обязанности губернаторов победили в первом туре, набирая от 56,15 % (как Валерий Лимаренко в Сахалинской области) до 90 % (как врио губернатора Забайкалья Александр Осипов). Можно уверенно сказать, что ставка президента на массовое обновление губернаторского корпуса после кампании 2018 года и назначение на выборные регионы такого количества временно исполняющих обязанности глав регионов полностью себя оправдала.

Администрация Президента РФ — сущностный координатор процесса легитимизации обновленной властной вертикали — политтехнологически верно определила направление выборной кампании. В регионах с более управляемым электоратом провластные кандидаты шли под знаменами ЕР. Там же, где ожидалось протестное поведение избирателей, исполняющие обязанности губернаторы подавались как новые технократы-самовыдвиженцы, но при поддержке ЕР. Так пришлось поступить даже в северной столице на выборах губернатора Санкт-Петербурга.

В согласованном режиме с системными партиями в регионах осуществлялись мероприятия по администрированию электорального поля. Сложилось впечатление, что было достигнуто полное взаимопонимание с КПРФ и ЛДПР по их роли в губернаторских выборах.

ЕР выиграла в трех местах из четырех «разыгрывавшихся» 8 сентября на довыборах в Госдуму.

Более комфортный для «Единой России» список регионов на выборах в Законодательные собрания по партийным спискам позволил ЕР сохранить большинство в 11 из 13 региональных парламентов. Именно поэтому в Кремле выразили удовлетворение результатами, полученными единороссами на состоявшихся выборах. «В целом прошедшая избирательная кампания по России была весьма и весьма успешной для партии «Единая Россия». Где-то мест больше, где-то мест меньше, но в целом по стране партия показала свое политическое лидерство».

Однако крайне оптимистичные оценки секретаря Генсовета ЕР Андрея Турчака о том, что «Единая Россия», якобы, «всех жахнула», далеки от реальности. Особенно ярко это проявилось на выборах разного уровня в Хабаровском крае, на муниципальных выборах в Санкт-Петербурге, а также в Московскую городскую думу.

После избрания в 2018 году губернатором Хабаровского края представителя ЛДПР Сергея Фургала протестный потенциал там, наложившись на административный ресурс новых властей, привел к тяжелому системному кризису партии власти. Этому же способствовал и перенос столицы Дальнего Востока из Хабаровска во Владивосток.

34 из 35 мандатов в Хабаровской городской думе получат депутаты от ЛДПР, еще один мандат достанется представителю «Справедливой России». Кроме того, партия Владимира Жириновского получила большинство в Законодательной думе Хабаровского края. По партийным спискам ЛДПР набрала 56,12 % (8 мандатов), КПРФ — 17,24 % (2 мандата), единороссы — лишь 12,51 % (2 мандата). Представители ЛДПР также одержали победу в 22 из 24 одномандатных округов. На довыборах в Госдуму по Комсомольскому округу в Хабаровском крае победил выдвиженец ЛДПР Иван Пиляев. Либеральные демократы также получили большинство мандатов в городской думе Комсомольска-на-Амуре. Таким образом, в Хабаровском крае обрушилась властная вертикаль «Единой России» и создана условная властная вертикаль ЛДПР.

Наибольшую сенсацию, безусловно, принесли результаты выборов в Московскую городскую думу.

В ходе «протестного лета» несистемная оппозиция изменила выработанный мэрией выборный сценарий в Москве. Осуществленный столичными властями в чистом виде эксперимент с «упаковыванием» властных кандидатов как самовыдвиженцев (при отсутствии упоминания их связи с правящей партией) не просто не сработал, а как минимум в трех случаях помешал ее кандидатам. Сохранив небольшое преимущество в количестве мест в Московской городской думе, мэрия потеряла здесь треть своей прежней базы и позволила оппозиционным кандидатам от КПРФ, «Яблока» и «Справедливой России» получить 20 мандатов из 45.

«Несистемные оппозиционеры» так и не смогли добиться представительства в столичном законодательном органе. Не факт, что Алексей Навальный реально смог повлиять на исход выборов проектами вроде «Умного голосования». Если они в какой-то мере и способствовали переменам, то в пользу КПРФ и возрождающегося «Яблока».

Скандальная ситуация сложилась по итогам муниципальных выборов в Санкт-Петербурге, где по данным на 12 сентября, спустя 4 дня после голосования, не смогли окончательно подвести итоги и опубликовать официальные результаты. Уже сейчас очевидно, что в ряде округов предстоит повторное голосование.

В масштабах страны КПРФ и ЛДПР снова электорально аккумулировали основной протестный потенциал в регионах. Помимо Москвы и Хабаровского края ослабление «Единой России» в Заксобраниях оказалось очень заметным в Марий Эл, на Алтае и в Севастополе, а также на городских выборах в Кургане и Пензе.

По итогам выборов 2019 года и в преддверии избирательной кампании — 2021 в Государственную думу власти предстоит определиться, стоит ли менять избирательное законодательство, увеличивая пропорцию «одномандатников» до 75 % за счет партийного представительства, а правящей партии продолжать «играть в прятки» с самовыдвиженцами. С одной стороны, плохая электоральная динамика доминирующей партии по спискам вроде бы подкрепляет позиции сторонников усиления «одномандатников». С другой стороны, яркий пример Хабаровского края и отчасти Москвы и Санкт-Петербурга показывает, что в условиях ослабления или полной потери административного ресурса даже одномандатные округа не являются панацеей для ЕР.

В условиях, когда административный рычаг остается самой эффективной подпоркой для ЕР, очевидно, следует ждать оживления дискуссий о дальнейших перспективах с прицелом на думские выборы 2021 года: по-прежнему собирать протест под знамена проверенных КПРФ и ЛДПР, сохраняя за ЕР контрольные 30–40 %, или рискнуть с новым партийным проектом в интересах власти. Времени для принятия решения остается мало.

​

 Фото: © Владимир Родионов, ТАСС

Двадцать лет Путина — взгляд из-за рубежа

Круглая дата — 20 лет пребывания у кормила власти президента Владимира Путина — предсказуемо спровоцировала информационный бум в западных средствах массовой информации.

Юбилей через оценку правления президента России дает возможность посмотреть на судьбы страны в ретроспективе. Еще одна причина — кризисное состояние мировой геополитики и экономики. Быстрое разрушение либерального миропорядка вновь выдвигает на первый план намечающийся конфликт крупных мировых держав.

Вот свежее (от 8 августа) мнение обозревателя журнала Asia Times Эндрю Сэлмона: «Проблема, с которой сталкивается Запад (и в меньшей степени «восточный Запад» [то есть Япония и Южная Корея — ред.]), — не исламский терроризм… Реальный вызов заключается в растущем российско-китайском партнерстве. Несмотря на исторические устремления и целый ряд исторических военных союзов, Россия так и не стала частью Запада… В годы хаотичного и катастрофического правления Бориса Ельцина Запад упустил возможность принять Россию к себе. Сегодня, несмотря на прошлые исторические разногласия, принцип «враг моего врага — мой друг» толкает Россию и Китай друг к другу. Однако объединяет их не только недоверие к Западу. Две страны во многом дополняют друг друга. У России есть природные ресурсы, фундаментальная наука и оружие; у Китая есть капитал, коммерческие технологии и тяжелое производство. У России проблемы нехватки населения, у Китая — наоборот. Обе страны возглавляют предпочитающие долгую стратегию лидеры, прививающие своим народам национальную гордость».

Еще один фактор интереса к президенту РФ — феномен его политического долгожительства, постоянный рост как политика на фоне измельчания и вырождения западных политических лидеров. Ведь за прошедшие 20 лет Путин «пережил» четырех американских президентов и несметное число руководителей стран Евросоюза.

В этой связи Анджела Стент, директор Центра евразийских, российских и восточноевропейских исследований при Джорджтаунском университете, 9 августа в интервью газете Wall Street Jornal на конкретных примерах демонстрирует, как президент России раз за разом тактически переигрывал лидеров запада, например, предотвратив нанесение авиаударов против Хафеза Асада в Сирии в 2013  году и через 2 года вернувшись туда в качестве сильного игрока, изменившего баланс сил на Ближнем Востоке. Еще одним примером важной победы Владимира Путина стала успешная сделка по продаже Турции российского зенитно-ракетного комплекса С–400, вбивающая клин между странами НАТО.

Сатирическим контрастом тактическому мастерству и стратегическому видению главы российского государства выглядит президент Дональд Трамп. В журнале Foreign Policy, в статье с характерным заголовком «Игнорируя Америку» обозреватель Майкл Хирш комментирует последний дипломатический ляп американского лидера. На недавней встрече с президентом Пакистана Имраном Ханом он заявил о мифической просьбе президента Индии Нарендры Моди о посредничестве США в кашмирском конфликте. Ни один индийский политик, считающий Кашмир неотъемлемой частью Индии, и помыслить не мог об обращении к внешней стране с такой просьбой. Через 2 дня после заявления Трампа президент Индии ликвидировал автономию штата Кашмир. Как иронически заключает журналист, президент США, по-видимому, только и слышал краем уха, что «Кашмир и кашемировая ткань имеют что-то общее».

Конечно, в эти дни в многочисленных статьях зарубежных СМИ и откликах на них читателей воспроизводятся и все негативные клише о российском лидере, изобретенные и отшлифованные за последние 20 лет: от притворных сожалений по Путину, не вписывающемуся ни в либеральный, ни в христианский, ни в платоновский идеал легитимного правителя, до прямых обвинений в углубляющемся авторитаризме, сравнениях с Гитлером, Сталиным и т. д.

Демонизация в западных СМИ Владимира Путина как государственного деятеля подкрепляется вульгарной интерпретацией феномена «путинизма». Данный термин характеризуется как «органический антидемократизм», генетически заложенный в склонности российского населения к авторитаризму. В последнее время самые отъявленные русофобы допускают здесь даже расовые мотивы, связывая неприятие либерального порядка с «врожденной неполноценностью русских». Гитлер — Геббельс — Розенберг могут аплодировать с того света — их дело в руках надежных западных наследников.

В рамках двух описанных выше тенденций, объективной и политизированной, в западной прессе даются соответствующие оценки мировоззрения и стратегии Владимира Путина, подводится общий знаменатель его достижений и неудач. Поэтому одни комментаторы считают Путина «прагматичным националистом», но истинным патриотом, обеспечивающим национальные интересы России и видящим свою миссию в возвращении стране статуса великой державы (Том Грин, Генри Киссинджер, Эндрю Качинс, Леона Хилл, Леон Арон). А у других президент России предстает «безжалостным порождением КГБ», хладнокровным циником, хорошим тактиком, но не стратегом, «царем на глиняных ногах» (Элен Блан, Александр Герлах).

Особый интерес у зарубежных экспертов вызывает вопрос о будущем Владимира Путина после окончания нынешнего президентского срока в 2024 году и исторической судьбе «путинизма». Касаясь политтехнологической стороны процесса, большинство обозревателей приходят к мнению, что реальная власть Путина может быть продлена тем или иным способом, например, созданием нового государства на основе России и Белоруссии с формированием иной политической структуры управления страной. Еще один вариант — небольшие изменения в конституции, которые превратили бы существующий Государственный совет при президенте из совещательного органа в нечто похожее на советское Политбюро. И, наконец, третий вариант более серьезных изменений конституционного устройства — превращение России в парламентскую республику при возможном сохранении Путина в качестве «отца нации».

Наиболее прозорливые западные обозреватели вынуждены признать исторический масштаб и последовательность деятельности президента России: «У Путина сегодня те же приоритеты, которые он изложил в начале своего президентства в декабре 1999 года. Его главная стратегическая цель — обеспечить защиту интересов России, которые тесно связаны с его собственными интересами и интересами его системы, а теперь в значительной степени неотделимы от них».

​

 Фото: © Сайт Кремля

Современный либерализм: «конец истории» превратился в кризис жанра

Когда в 1989 году американский философ Фрэнсис Фукуяма в эссе «Конец истории» объявил о «завершении идеологической эволюции человечества» и фактической победе «западной либеральной демократии как окончательной формы правления», мало кто предполагал, что этот «триумф» современной версии либерализма окажется столь кратковременным по историческим меркам.

Спустя 30 лет утверждение президента Владимира Путина в июньском интервью газете Financial Times о том, что «либеральная идея себя изжила и вступила в противоречие с интересами подавляющего большинства населения», буквально взорвало западное общественное мнение, заставило «занять боевую стойку» и выступить многих его лидеров (Эммануэль Макрон, Борис Джонсон, Ангела Меркель, Жан-Поль Трюдо) с пафосными опровержениями в духе «либерализм живее всех живых».

При этом адепты «либеральных ценностей» подменяют понятия. Владимир Путин вовсе не зачеркивает очевидных достижений либерализма в области личных свобод человека и гражданина, демократических институтов, утверждения законности и имущественных прав. Он обращает внимание на вопиющие проблемы современного евролиберализма. Среди них кризис традиционных моральных устоев, т. н. «позитивная дискриминация» «угнетенных меньшинств» (расовых, гендерных, социальных), то есть навязывание их представлений большинству.

Такая практика способствовала упадку религии (в том числе католической церкви), безудержному торжеству ЛГБТ-движений в ущерб традиционной семье, провалу мультикультурализма под натиском девятого вала мигрантских волн в Европу и США. Эти явления предвосхищали такие политические феномены последних лет, как избрание Дональда Трампа президентом США, грядущий выход Великобритании из ЕС, появление и рост новых правых партий в большинстве стран Западной Европы.

Данные события — зримое проявление отрыва либерально-глобалистского западного истеблишмента от все более уязвимого традиционного большинства, вызывающего противодействие.

Растет возмущение среднего класса насильственным навязыванием либеральных установок, норм «единственно верного» учения через контролируемые каналы массовой информации. Дошедшая до пределов пресловутая политкорректность все очевиднее превращается в антипод подлинного либерализма и социального прогресса, оборачиваясь настоящей тотальной «либеральной инквизицией».

Суждения Владимира Путина прозвучали как гром среди ясного неба прежде всего потому, что сделаны на столь высоком уровне.

Но вот, например, как те же явления описывает в июльском выпуске журнала «Американский консерватор» сенатор из американской глубинки Джош Холли (штат Миссури): «Мы в кризисе — утеряно уважение к труду. В упадке дом и семья, срединная Америка в одиночестве и отчаянии… В течение десятилетий наша правящая элита, захватившая и контролирующая командные высоты в СМИ, сфере высшего образования, Голливуде и, конечно, в правительстве, проповедует ценности, которые находятся в прямом противоречии с нуждами рядового американца. Они предпочитают глобализм общенациональной солидарности, безудержные социальные изменения вместо общности и сопричастности, скептицизм вместо веры… Слишком много американцев теряют свой гражданский статус. Они теряют свой голос в жизни нации, а это значит — они теряют свою свободу».

Крик души американского сенатора 1979 года рождения отражает подлинный, многоаспектный социальный разрыв, который проходит между процветающими мегаполисами Тихоокеанского и Атлантического побережий и провинциальной срединной Америкой. Он проходит и по линии «отцов и детей». Когда «дети», рожденные в двухтысячных, выбирают атеизм вместо религиозности, установку на конформизм к любым формам социальной, гендерной принадлежности в ущерб однозначной ориентации на традиционную семью и разделение полов. А «отцы» (прежде всего, старшее поколение белых американских мужчин и женщин) чувствуют себя чужаками в собственной стране.

«Великая либеральная идея» подошла к критической черте не только в плане моральных ценностей, но и в эволюции социально-экономических приоритетов. В историческом плане эта цепочка выглядит так: классический либерализм с его безграничной верой в автоматизм положительной динамики рынка, крайним утилитаризмом и восприятием государства лишь как ограниченного рамками «ночного сторожа», в последней трети ХIХ – начале ХХ века сменил социальный либерализм.

На протяжении ХХ века в остром противостоянии с социалистической идеей социальный либерализм постепенно мутировал, связывая идеи социал-демократии и кейнсианского дирижизма для преодоления пороков капиталистической системы, пока, наконец, не расцвел в послевоенной модели «государства всеобщего благосостояния». Кризис этого государства в 70-х – 80–х гг. ХХ века вызвал мощную ностальгию консервативной неолиберальной контрреволюции тэтчеризма и рейганомики. В 90-е годы, после победы в «холодной войне» и ликвидации социалистической альтернативы, неолиберализм переживал свой расцвет в духе Фукуямы. Этот процесс остановил лишь кризис 2008 года, который постарались купировать на все тех же неолиберальных рельсах, соединенных с теорией глобализма. Но в последние годы становится очевидно, что такая связка больше не работает.

Либерализм находится в состоянии кризиса как философия, политическая идеология, экономическая теория и инструмент практических действий.

​

 Фото: © Sputnik / Алексей Дружинин

Новое или еще не забытое старое

Неслучайное временное совпадение государственных визитов Председателя КНР Си Цзинпина в Россию и президента США Дональда Трампа в Европу с последовавшим празднованием лидерами Запада 75-летия высадки союзников в Нормандии 6 июня 1944 года
(при демонстративном отсутствии на торжествах президента России Владимира Путина) привлекло внимание всего мира. В какой-то степени эти события фиксируют определенную точку бифуркации
на проходящем на наших глазах сломе устоявшегося мирового порядка и неясных пока очертаниях новой геополитической конфигурации.

Вполне закономерны и прозвучавшие сравнения кризиса глобального миропорядка — ХХI с соперничеством Мирового острова Хартленда с морским англосаксонским колоссом (США, Великобритания, Австралия), о котором в начале ХХ века писали основоположники геополитики как науки, британский географ Хэлфорд Маккиндер и американский военно-морской теоретик, адмирал Альфред Мэхэн .

На фоне сближения России и КНР об этих пророчествах все чаще вспоминали мировые СМИ. По мнению агентства Bloomberg, США и их союзники должны помнить, что Москва и Пекин уже представляют опасность сами по себе, а в случае объединения превратятся в глобальную угрозу. Сближение России и Китая может стать важнейшей геополитической тенденцией ХХI века.

Происходящий на наших глазах новый виток сближения логичен: РФ и КНР имеют общую 2000-километровую границу, антипатию к западному доминированию в глобальной геополитической системе и резкое ухудшение отношений с мировым гегемоном, который загоняет обе великие державы Евразии в один угол. Причем, если для России за последние 5 лет после Крыма отторжение от Запада стало привычной нормой, то Китай в 2018–2019 гг. столкнулся с неожиданным феноменом, который сами китайцы называют «новой ситуацией». Еще совсем недавно Китай встречали на Западе с распростертыми объятиями как самый успешный пример мировой либеральной глобализации, как желанного партнера. И вдруг в одночасье Поднебесная стала величайшей угрозой, против которой США развязана полномасштабная торговая, тарифная и технологическая война.

Надо отдать должное президенту Трампу, воплощающему в жизнь свой лозунг «Сделаем Америку снова великой». Разрывая международные соглашения, вводя пошлины и создавая атмосферу нестабильности, Соединенные Штаты напоминают и соперникам, и союзникам, что под контролем Америки находится более 50 % межгосударственных ресурсов для реализации бизнес-проектов, а около 88 % всех валютных сделок в мире осуществляется в долларах. Соединенные Штаты используют как оружие не только торговлю и свое финансовое доминирование, но и трансграничное навязывание всему миру своей юрисдикции. Только за последние два года санкции и тарифные ограничения вводились не только против объявленных откровенными врагами США КНДР, Ирана, Венесуэлы и Сирии, а также крупнейших геополитических соперников — России и Китая, но и в отношении ближайших союзников: стран ЕС, Мексики, Канады, Австралии, Японии и Республики Корея. Широкий спектр торговых ограничений США распространился от привычных финансово-валютных инструментов и тарифов на традиционные товары (энергоносители, металлы, сельскохозяйственный экспорт) в сферу высоких технологий.

В США принят закон о запрещении сделок с «иностранными соперниками», связанный с покупкой и продажей полупроводников и программного обеспечения. Еще один закон об иностранных инвестициях в Кремниевую долину подразумевает создание «черного списка» фирм, который отключает их от системы долларовых платежей. В мае президент Трамп объявил чрезвычайное положение в сфере технологий и использовал его как предлог для фактического вытеснения с мирового рынка флагмана китайской телекоммуникационной отрасли — компании Huawei. Как подчеркивает американский журнал «Национальный интерес», «Америка прибегает к новой тактике хладнокровного балансирования на краю войны и к новым видам оружия, пользуясь своим положением нервного центра мировой экономики и не давая потокам товаров, идей, информации и денег свободно проходить через границы. В ком-то этот образ сверхдержавы XXI века вызывает энтузиазм. Но такое поведение может спровоцировать кризис, ведь оно ставит под сомнение самый ценный актив Америки — ее легитимность».

Говоря словами президента России Владимира Путина, «взыграли амбиции и стремление доминировать любой ценой… Государства, которые прежде проповедовали принципы свободы торговли, честной и открытой конкуренции, заговорили языком торговых войн и санкций, откровенного экономического рейдерства с выкручиванием рук, запугиванием, устранением конкурента т. н. нерыночными способами».

Ответы России и Китая на новую ситуацию, сложившуюся в мировой торговле и международных отношениях, содержатся в итоговом документе нынешней встречи двух лидеров Владимира Путина и Си Цзинпина — «Совместном заявлении Российской Федерации и Китайской Народной Республики о развитии отношений, всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия, вступающих в новую эпоху». Стороны ставят перед собой достаточно амбициозные цели — создание российско-китайской системной альтернативы своим соперникам.

«Способствовать реформированию механизмов глобального управления, оказывать поддержку многосторонней торговой системе, содействовать продвижению обновленной и более справедливой сбалансированной и стабильной международной системы, которая предоставляла бы возможности для дальнейшего развития всех стран и народов».

И далее… «Российская сторона поддерживает инициативу «Один пояс, один путь». Китайская сторона поддерживает продвижение интеграционных процессов в рамках ЕАЭС. Стороны активизируют согласованные усилия по сопряжению формирования ЕАЭС и «Одного пояса, одного пути». Китайская сторона поддерживает инициативу формирования Большого Евразийского партнерства».

В этом же документе проговариваются конкретные формы отпора экспансии со стороны США и коллективного Запада против каждой из сторон:

• совместное обеспечение безопасности, суверенитета и территориальной целостности России и Китая, в т. ч. мерами «практического сотрудничества»;
• глубокая интеграция и сопряжение национальных стратегий развития с укреплением координации национальных стратегий, программ и практических мер в области развития экономики;
• объединение усилий со странами-единомышленниками в целях защиты мирового порядка;
• решительное пресечение использования кем бы то ни было территории одной стороны для деятельности, направленной против другой из сторон;
• наращивание стратегических контактов между оборонными ведомствами и вооруженными силами, углубление военного доверия и сотрудничества в военно-технической сфере, проведение совместных учений.

Обращают внимание меры, анонсированные совместным заявлением в сфере информационной безопасности и взаимодействия СМИ двух стран. Речь, в частности, идет об обмене опытом законодательного регулирования информационного пространства, за чем угадывается необходимость противостоять использованию в подрывных целях глобальных социальных сетей.

Говорится об обязательстве сторон «противодействовать введению необоснованных ограничений в отношении доступа на рынок продукции информационно-коммуникационных технологий под предлогом обеспечения национальной безопасности».

Весь мир приспосабливается к новому режиму в области технологий и финансов. Множатся усилия по созданию конкурирующей с американской глобальной инфраструктуры: только трое из европейских и азиатских союзников США пока согласились заблокировать Huawei. Страны БРИКС создают собственный суд для решения торговых споров. КНР уже создала свой аналог Мирового Банка, страны ЕС экспериментируют с созданием новой платежной системы, чтобы обойти американские санкции против Ирана. Новое качество отношений между РФ и КНР — это серьезный шаг к новому мировому порядку, основанному на балансе интересов, а не гегемонии отдельных государств.

Сейчас никто не может предугадать, каким будет будущее в результате процесса упадка мирового либерального порядка с доминированием коллективного Запада.

Будет ли восстановлен мировой «концерт» на основе многополярного мира? Приведет ли нынешнее возвышение Китая к новой биполярной конструкции КНР/CША наподобие времен холодной войны? Или мы присутствуем при первых шагах возникающего суперконтинента Евразия, простирающегося от Лиссабона до Шанхая или Джакарты? Кто знает…

Уже сейчас евразийская торговля по своему объему в три раза превышает трансатлантическую. Интегрированная Евразия, если она состоится, будет включать 3/4 мирового населения и 2/3 мирового экономического производства.

​

 Фото: Новости/Максим Блинов

Американские санкции:
история, инструментарий и последствия

Предпринятые Соединенными Штатами в мае шаги по введению всеобъемлющих экономических санкций против Ирана (с целью полного прекращения экспорта энергоносителей и продукции металлургии), а также возобновленная президентом Дональдом Трампом тарифная война против КНР вновь привлекли всеобщее внимание к феномену американских санкций.

1. История

Использование механизма санкций началось одновременно с образованием США как независимого государства (Акт об эмбарго против Англии 1807 года).

После Первой мировой войны правительства разных стран стали использовать экономические санкции систематически как инструмент достижения целей на мировой арене. После Второй мировой войны процесс ускорился. С 1962 года (Карибский кризис, блокада Кубы) инструментарий международных санкций расширился, приобрел комплексный характер и конечную цель — смена неугодных политических режимов.

В XXI веке применение санкций стало расти в геометрической прогрессии. США после победы в холодной войне задавали тон. Уже в 90-е годы ХХ века, в период президентства Билла Клинтона, американские санкции затрагивали 40 % населения планеты, или 2,3 млрд человек в разных странах.

Сейчас США продолжают действовать в том же ключе. В настоящее время объявлены 7967 американских санкций (более 2 тыс. из них введены администрацией Трампа, им же установлен «мировой рекорд» — 700 санкций против Ирана были введены/восстановлены в один день после выхода США из многосторонней ядерной сделки с Ираном).

2. Почему санкции — излюбленное орудие мирового гегемона?

Субъектами санкций США являются отдельные лица, компании, правительства и их организации. Американцы изобрели более иезуитский метод т. н. «вторичных» санкций, когда воздействию подвергается не сам субъект, а кредитующий его банк, подрядчик или партнер.

Основная причина использования/оправдания: санкции значительно эффективнее, «больнее» в качестве орудия воздействия на субъект, чем дипломатические рычаги, PR или вербальные нападки. Они якобы обладают меньшими негативными последствиями, чем военные действия или прямое вмешательство через спецслужбы по смене неугодного гегемону режима.

В основе использования санкций в качестве инструмента геополитической борьбы — доминирующая роль США в глобальной экономике, мировой финансовой системе и торговле, продолжающемся господстве доллара в качестве резервной валюты при расчетах, а также в привлекательности огромного внутреннего рынка США для мировых экспортеров.

Как показывает исторический опыт, вся апология американских санкций чаще всего надумана.

• Они не являются «гуманной» альтернативой военным операциям. Так 13 лет санкций против Ирака времен Саддама Хусейна стали лишь прелюдией к настоящей войне 2003 года. Нынешняя кампания против Ирана проходит по тому же алгоритму.
• Еще более циничен аргумент: «если санкции вредят противнику, значит они работают». Судьба десятков тысяч иракцев, иранцев, зимбабвийцев и др., умерших от голода и отсутствия необходимых лекарств, заставляет усомниться в таком «критерии эффективности».
• Так называемые «умные, целевые» ограничения на практике приводят к коллективному наказанию самых уязвимых слоев населения, а не правящих режимов. Например, санкции США против Ирана только в 2018 году привели к снижению ВВП страны на 4 % и росту инфляции до 52 % в год.
• С помощью санкций удалось добиться «смены режима» только в ЮАР и Зимбабве, и то потому, что меры были международными. История Кубы, КНДР, Мьянмы, Катара, как и многолетний «железный занавес» против СССР, говорят о тщетности любых усилий таким способом «изменить поведение» государств.

3. Последствия

Происходит постепенная деформация санкций как результативного средства демонстрации мировой гегемонии США.

При президенте Дональде Трампе Америка отошла от скоординированных с мировым сообществом или даже с союзниками точечных, лимитированных по времени усилий по принуждению субъекта санкций к изменению позиций (с возможностью снятия в случае повиновения). Сейчас в ходу беспорядочные «ковровые» удары США не только по своим противникам, но и по ближайшим союзникам. Это акты выражения недовольства США тем или иным государством по любому поводу. Турцию покарали за арест американского пастора. Германию угрожают наказать за поддержку «Северного потока — 2». Продолжая торговлю с Ираном, страны ЕС, Индия, Япония и Южная Корея могут оказаться под воздействием «вторичных» санкций и т. д.

Как образно выразился 11 мая комментатор телеканала CNN, «…чтобы получить желаемый для босса результат, ястребы американской администрации: госсекретарь Майкл Помпео и помощник по нацбезопасности Джон Болтон — становятся подручными президента Трампа в оказании максимального давления на союзников и врагов».

Острейшее противостояние между основными партиями США ведет к умножению санкций по инициативе не только Администрации президента, но и Конгресса США. Они становятся инструментом внутриполитического сведения счетов, механизмом перехвата повестки и полномочий между ветвями власти.

Результат — нарастающая изоляция гегемона, деградация его дипломатической машины.

В среднесрочной перспективе для Америки возникает угроза ослабления доллара как резервной валюты, создание коалиций «пострадавших от санкций» — замкнутых финансовых экосистем, неподконтрольных США.

Украина: накануне решающего выбора

Состоявшийся 31 марта первый тур выборов президента Украины подтвердил прогнозы социологов по расстановке претендентов, выявив, однако, неожиданные специфические особенности.

Владимир Зеленский неожиданно получил значительно лучший, чем ожидалось, результат. В абсолютных цифрах его поддержало 5,7 млн избирателей — больше, чем у действующего президента и Юлии Тимошенко вместе взятых. Главным же качественным достижением Зеленского стала победа на всей территории Украины, в 20 областях из 25.

​

​

Источник: www.bbc.com

Впервые в истории «незалежной» Украины Зеленский сумел объединить электорат по всей территории страны, от Закарпатья до Харькова, преодолев этнические, языковые, региональные противоречия. Другими составляющими его победы стали: неожиданная сверхактивность русскоязычного электората юго-восточных областей и относительная пассивность «патриотов Галиции»; активность молодых избирателей в возрасте 18–35 лет, свыше 50 % которых дошли-таки до избирательных участков. Зеленский не стеснялся своей «русскоязычности», представлял себя умеренным центристом по вопросам внутренней и внешней политики и решительно отвергал этнонационализм.

Важнейшим элементом этой победы стала «политическая новизна» кандидата, его акцентированная непричастность к существующему истеблишменту, который провалил многие из своих обещаний Евромайдана-2014. Высокая узнаваемость, в том числе заработанная с помощью образа неподкупного персонажа популярного телесериала, полностью легла в матрицу ожиданий протестного электората.

Как отметил один из украинских обозревателей, «это самый обычный парень, возмущенный разгулом коррупции. Он остается неизменно честным, и честности посвящены его выступления в ипостаси политического кандидата».

Напротив, выбранная президентом Петром Порошенко электоральная стратегия подчеркнутого этнонационализма провалилась. Она лишь позволила ему оттеснить на 3-е место Юлию Тимошенко и представила его более последовательным «русофобом». При этом избиратели прекрасно поняли, что выбранный в соответствии с этой стратегией лозунг «Армия! Язык! Вера!» является лишь «дымовой завесой», прикрывающей провал социально-экономической политики и произвол коррупции. Не только лозунгами, но и своими конкретными делами: радикально-националистическими законами в области образования и языковой среды, изгонявшими русский язык из общественной сферы; утверждением автокефалии православной церкви на Украине; военной провокацией в Керченском заливе; введением всевозможных ограничений для российских граждан, посещающих Украину, и т. д. — Порошенко подчеркнуто воспроизводит опыт Прибалтики и Польши, демонстрируя Западу, что Украина находится на «правильной стороне» геополитической баррикады. Однако результат выборов продемонстрировал невозможность создания украинского государства-нации, как монолингвистического. Такая перспектива позволила Порошенко победить лишь в 2-х областях западной Украины (Львовской и Тернопольской).

Достигнутые результаты проясняют и тактику претендентов на президентский пост во втором туре.

Стратегическая цель Владимира Зеленского — сохранить вновь образовавшееся большинство и «довести» его до избирательных участков 21 апреля 2019 года. Он может не связывать себя «обязывающими» союзами с проигравшими кандидатами.

Уже сейчас, по данным исследования группы «Рейтинг», Владимир Зеленский во втором туре может рассчитывать на поддержку 15 % избирателей Анатолия Гриценко, 19 % избирателей Юлии Тимошенко, по 16 % избирателей Александра Вилкула и Юрия Бойко, а также 18 % избирателей, которые поддерживали Игоря Смешко.

По всей видимости, стратегия кампании Зеленского не будет отличаться от той, что была в первом туре. Планируется сделать акцент на ошеломляющей коррупции действующей власти, иронизировать относительно тезисов о достижениях, к которым пытается привлечь внимание команда Порошенко, и продолжать концертную деятельность. В украинском обществе существует большой запрос на дебаты 19 апреля — за два дня до второго тура выборов.

Дебаты являются сейчас самым большим вызовом для президентской кампании Владимира Зеленского. Претендент на пост № 1 в экономических вопросах не чувствует себя «как рыба в воде». Наконец, «слуга народа» не может игнорировать возросшую после первого тура выборов склонность «коллективного Запада» поддержать Порошенко (заявление Курта Волкера, запланированная встреча Порошенко с Меркель и Макроном 12 апреля). Зеленский уже выступил с заявлением о преданности курсу на евроинтеграцию и движению к НАТО и поспешил на смотрины к Макрону вслед за Порошенко.

Сверхзадача Порошенко — повторить «подвиг» Леонида Кучмы, который, имея на старте президентской кампании 1999 года рейтинг в 6 %, стал главой государства. Даже при тотальном очернении соперника без инсценирования «чрезвычайных обстоятельств» и такого масштаба массовых фальсификаций, которые поставили бы под сомнение легитимность выборов, победить Петру Порошенко будет невозможно. Поэтому его задача — сократить рейтинговый разрыв с 15 до 5–7 %, что позволило бы сделать вероятные итоговые фальсификации правдоподобными.

Проблема для Порошенко даже не столько в популярности Зеленского, сколько в низком уровне доверия (9 %) и высоком антирейтинге президента (58 %). Достаточное количество избирателей не поддерживают шоумена, но не готовы голосовать за Порошенко.

 За оставшиеся две недели команде Порошенко необходимо убедить миллионы украинцев изменить сформировавшееся и устойчиво негативное мнение о «Пете-колобке». Задачей-максимумом для команды президента является усиление поддержки на западе страны, в центре и столице.

Цейтнот не оставляет Порошенко шансов на радикальную смену своей националистической русофобской платформы, хотя в последние дни президент вдруг объявил себя «русскоязычным». Нельзя исключать «возгонки» патриотического градуса путем возможных провокаций в Донбассе и Крыму. Однако необходимым условием является поддержка со стороны НАТО, а в Вашингтоне и Брюсселе вряд ли готовы слишком рисковать ради очевидно теряющего массовую поддержку лидера.

Не помогает Петру Порошенко и привычное включение административного ресурса. После оглушительного провала в первом туре он решил провести «зачистку» председателей областных администраций, не сумевших обеспечить ему победу на выборах или хотя бы «достойный результат».

Массовую «зачистку» двадцати губернаторов Порошенко просто не может себе позволить, но увольнять надо, чтобы все «остальные боялись». 6 апреля лояльный представитель блока Петра Порошенко «Солидарность» (БПП), глава Херсонской обладминистрации Андрей Гордеев безропотно написал заявление об увольнении по собственному желанию. А вот с главой Одесской областной государственной администрации Максимом Степановым вышел конфуз — он отказался подчиняться указу президента о своем увольнении и лишь со второй попытки был отправлен в отставку решением кабинета министров.

 В «рукаве» Порошенко еще остается козырь для «разоблачения» Зеленского как «марионетки олигарха Коломойского». В пропаганде главное сейчас для Порошенко — сбить соперника с удобной ниши «мы за все хорошее», заставить раскрыться, заявить о позиции по принципиальным темам внутренней и внешней политики.

В штабе президента верят, что на победу главы государства работают триада «Армия! Язык! Вера!», утверждения об активном экономическом росте во времена его правления, а также перехваченный у Юлии Тимошенко тезис о снижении цен на газ для населения. Итоги 21 апреля покажут, оправданы ли эти надежды. Пока укрепления электоральных позиций Порошенко не наблюдается. Последние соцопросы показывают, что Зеленский сохраняет более чем двукратное превосходство (по разным опросам за него готовы голосовать от 60 до 70 % граждан, намеренных участвовать в выборах).

В то же время, выйдя во второй тур, Порошенко выполнил задачу минимум, если рассматривать нынешние выборы как прелюдию к выборам парламента (Рады) в октябре 2019 года. В парламентской фракции БПП «Солидарность» отмечают, что есть все возможности отыграться во время парламентской кампании, когда избиратель увидит Зеленского в действии и его рейтинг упадет.

​

Фото: Regnum

Весна: на Украине политическая распутица

Через пять лет после Евромайдана-2014 Украина завершает первый этап послемайданного избирательного цикла. 31 марта состоятся выборы президента (скорее всего, лишь первый тур, второй — запланирован на 21 апреля), в октябре 2019 г. пройдут выборы
в парламент — Украинскую Раду.

Из внесенных 7 марта в избирательный бюллетень 39 кандидатов в президенты (было 44), согласно последним социологическим исследованиям, в настоящий момент лидируют трое: актер и шоумен Владимир Зеленский; ветеран украинской политики, экс-премьер и участник трех президентских гонок, лидер партии «Батькивщина» Юлия Тимошенко; действующий президент Петр Порошенко.

Значительно отстают от лидеров экс-министр обороны Анатолий Гриценко, бывший министр энергетики в правительстве Виктора Януковича, кандидат от «Оппозиционной платформы — За жизнь» Юрий Бойко и лидер «Радикальной Партии» Олег Ляшко.

Остальные 33 кандидата набирают в совокупности менее 5 % и используют президентскую гонку как агитационную платформу для предстоящих в октябре выборов в Раду.

Интересна динамика поддержки ведущих кандидатов. С началом реальной избирательной кампании в 2018 г. долгое время бесспорным фаворитом являлась Юлия Тимошенко. На роль главного «патриота» и «евроатлантиста» метил министр обороны при президенте Викторе Ющенко, «настоящий полковник», Анатолий Гриценко, занимавший второе место. Петр Порошенко еще в ноябре 2018 г. занимал 5-е место в рейтингах, имея абсолютно убийственный показатель доверия/недоверия избирателей. Ему доверяли лишь 14 %, и не доверяли более 80 % украинцев.

С конца ноября 2018 г. по март 2019 г. в предвыборном раскладе произошли крупные изменения.

Сыгравший идеального президента в сериале «Слуга народа» актер и сценарист Владимир Зеленский, продвинутый на политическую авансцену известным олигархом Игорем Коломойским, первоначально всего лишь «спойлер» действующего президента (в интересах Юлии Тимошенко), неожиданно вырвался в лидеры, в полной мере использовав образ «свежего, не запятнанного коррупцией лица».

Электорат Зеленского проживает в основном на юго-востоке страны и крупных городах, прежде всего в Киеве. Подражая своему кумиру президенту Франции Эммануэлю Макрону, Зеленский («Комик» — прозвище по амплуа) уходит от однозначной идеологической привязки, выступая «за все хорошее». Для привлечения избирателей он использует новые сетевые технологии, обращаясь к гражданам через интернет. В его сетевой структуре уже более 500 тыс. человек добровольных агитаторов. При этом свыше 40 % его потенциальных избирателей — молодежь до 30 лет, что может существенно сказаться на явке и конечном результате. У Зеленского формально отсутствуют партийный ресурс и база наблюдателей в избиркомах.

Действующим президентом Петром Порошенко предсказуемо реализуется сценарий «главного патриота и защитника украинской государственности». События в Азовском море в ноябре — декабре 2018 г, кратковременное объявление в стране чрезвычайного положения, успешно пролоббированное им предоставление Константинополем автокефалии православной церкви на Украине подкрепили данный образ. Строя свою кампанию на триаде «Армия! Язык! Вера!» и общем лозунге «Прочь от Москвы!», Порошенко опирается на избирателей Западной Украины и устоявшиеся провластные социальные группы: пенсионеров, «силовиков», госслужащих. Рейтинг действующего украинского президента вырос с 6 % в ноябре 2018 г. до почти 17 % в марте 2019 г. Порошенко в полной мере использует отмобилизованный административный ресурс, многоступенчатый подкуп избирателей (в т. ч. через так называемых «старших» на избирательных участках), а также манипуляции СМИ и социологическими службами. Злые языки утверждают, что бюджет его кампании составляет несколько сотен миллионов долларов.

«Петя-колобок» катится к прохождению во второй тур, несмотря на огромный антирейтинг, нескрываемую олигархичность, появление на публике в нетрезвом виде, ответственность за смерть и разрушения в Донбассе и скандал с коррупционными поставками вооружения в армию людьми из его окружения.

Во второй тур имеет шансы попасть и Юлия Тимошенко, опирающаяся на электорат центральных районов Украины, мелкий и средний бизнес, украинское село и сплачивающая его привычными популистскими лозунгами снижения коммунальных тарифов, цен на газ, противодействия приватизации земли иностранцами, билбордами о вступлении Украины в НАТО и ЕС.

Судя по динамике, Тимошенко исчерпала свой электоральный ресурс, ее рейтинг стабилизировался. Запасными «козырями» в рукаве «Леди Ю» являются антикоррупционная тема люстраций госслужащих, возможности отзыва депутатов и импичмента президента, в том числе в случае фальсификации результатов предстоящего голосования. В этом ей, если усилятся внутриэлитные колебания, сможет помочь бывший заместитель в партии «Батькивщина», а ныне могущественный глава МВД Арсен Аваков.

Украинские политологи уже сейчас рисуют всевозможные сценарии развития событий по итогам первого тура. Не исключается сговор и распределение ролей «президент» — «премьер» между Зеленским и Тимошенко с помощью их общего покровителя Коломойского. Рассматриваются и варианты снятия одной из кандидатур во втором туре. Пока, согласно соцопросам, в случае выхода во второй тур Зеленский выигрывает и у Порошенко, и у Тимошенко. В паре Тимошенко — Порошенко с небольшим преимуществом побеждает «Леди Ю».

К сказанному выше можно добавить и лукавый характер украинского избирательного корпуса. Из 30 млн избирателей почти треть, от 8 до 10 млн человек, можно записать в разряд «мертвых душ». В официальной базе ЦИК Украины числится 5,3 млн избирателей, проживающих в российском Крыму, а также на территориях Донецкой Народной республики (ДНР) и Луганской Народной республики (ЛНР). Не менее 1,5 млн избирателей (граждане Украины) работают в России, где не будет открыто ни одного избирательного участка.

По разным данным, в настоящее время не менее 4–5 млн украинцев находятся в странах ЕС, иногда они возвращаются домой. Сколько приедет на выборы — не знает никто, но Государственный реестр Украины уже озвучил как объективную реальность, что в очередных президентских выборах будет принимать участие на 1,5 млн избирателей больше, чем в 2014 г. Читатель сам может сделать вывод о возможностях фальсификаций и использовании «административного ресурса». 15 лет назад все эти «нестыковки» уже послужили предлогом для «оранжевой революции».

Историческая «лоскутность» в образовании самого украинского государства, значительные разрывы — этнорелигиозный, языковой и региональный — в структуре украинского народа, господство олигархических кланов, утвердившееся в независимой Украине после развала СССР и передела собственности, реальная многопартийность и опыт мобилизации огромных масс населения в ходе двух последних майданов делают любые прогнозы исхода выборов малопредсказуемыми.

​

Фото: Allseas stock photo

«Северный поток – 2»: рубеж взят.
Берлин убедил Париж

8 февраля 2019 года в драматической истории строительства магистрального газопровода «Северный поток – 2», возможно, была пройдена точка невозврата в попытках его противников остановить осуществление проекта.

В этот день при почти полном единодушии (послы 27 стран ЕС из 28) одобрили предложенный Германией и Францией проект новой редакции Газовой директивы ЕС. Она предоставляет Германии, где находится конечный пункт получения сырья, право на интерпретацию распространения на «Северный поток – 2» правил т. н. Третьего энергетического пакета Евросоюза*. Причем теперь регулированию подлежат лишь последние 12 миль газопровода, выходящих на немецкое побережье.

Первоначальная редакция газовой директивы распространяла юрисдикцию ЕС на всю морскую часть проекта. Это значило бы, что «Газпром» не имеет возможности управлять газопроводом и может загружать газом только половину объема, что заметно ударило бы по рентабельности проекта и снизило интерес к нему европейских партнеров. Берлин же всегда заявлял о необходимости стопроцентной загрузки мощностей «Северного потока – 2».

 К началу февраля 2019 года, с момента старта в сентябре 2018 года, фактически уже уложена половина трубопровода (600 км из 1200 км общей протяженности от Усть-Луги до Грайфсвальда).

«Газпром» и Германия говорят об экономическом — крайне выгодном для Европы — значении «СП-2». В 2018 году «Газпром» довел свой зарубежный экспорт до 200 млрд кубических метров. Однако потребности в экспорте газа в Европе растут еще более быстрыми темпами ввиду скорого истощения запасов газа в Северном море и «исторической» победе «зеленых», добившихся от Еврокомиссии постановки экологической цели — сокращении выбросов диоксида углерода на 40 % к 2030 году. «Судьбоносные» решения правительства ФРГ о закрытии сначала атомной промышленности, а затем (в 2018 году) и о прекращении деятельности угольной генерации Германии к 2038 году делают неизбежным массовую постройку газовых ТЭС и ТЭЦ. Первоначальная ставка на альтернативную энергетику, как конкурента газовой генерации, оказалась несостоятельной в среднесрочной перспективе.

Ирония истории в том, что немецкая партия «зеленых» — единственная противница «Северного потока – 2» среди всех партий ФРГ, своими усилиями сделала «Газпрому» поистине «царский» подарок.

Поддерживая настрой «зеленых товарищей», официальная экологическая заявка «Северного потока – 2» утверждает, что переход на газ и сокращение европейской угольной генерации (в первую очередь польской), должны уменьшить выбросы углекислого газа в Евросоюзе на 14 %.

Конечно, в истории с «Северным потоком» невозможно все свести к экономике, проблемам энергетики и экологии. Здесь в тугой узел оказались намертво сплетены не только «шкурные» экономические интересы отдельных стран, расколовшие Европу, но и глобальные геополитические расчеты на долгосрочную перспективу.

Почти единогласное голосование за отредактированную Газовую директиву 8 февраля значительно изменило прежнюю картину противоборствующих вокруг проекта сил.

Достаточно бросить беглый взгляд на то, какими были составы стран-сторонников и их бизнес-структур — лоббистов проекта: Германия (E.ON, BASF, Wintershall, Uniper); Нидерланды и Великобритания (Shell, Wasco Coatings Europe BV); Австрия (OMV); Франция (Engie); Чехия (NET4Gas); Финляндия (Fortum, Wasco); Швейцария (Allseas AG); Мальта (Pioneering Spirit); Словакия (условный сторонник с точки зрения переговоров Eurostream с Газпромом); Норвегия (Kvaerner). Нейтральную позицию занимали Италия и Испания.

А вот список остающихся, несмотря на голосование, ярых противников: Польша, Латвия, Литва, Румыния, Украина (не имеет голоса в Совете ЕС) и CША.

Позиция колеблющихся Дании и Венгрии, так же как и руководства самой бюрократической машины Еврокомиссии, их «твердость» и публично заявляемое желание «остановить «Северный поток – 2» во многом являлись игрой на публику и демонстрацией лояльности США и партнеру Украине.

Куда более весомы мотивы таких сторонников проекта, как Германия, которая избавляется от стран-транзитеров и усиливает свое стратегическое значение в Европе, или Австрия, превращаемая в центральный газовый хаб Западной Европы.

Естественно, США категорически возражают из-за того, что проект якобы «делает Европу зависимой от российской энергетики, ограничивает ее свободу действий и возможность оказания противодействия России». На деле Штаты лоббируют поставки в Европу сжиженного американского газа, который на 30 % дороже российского.

Украина по завершении проекта СП-2 лишается платы за транзит российского газа или 10 % своих валютных доходов, прекращает пользоваться схемой т. н. «виртуального» реверса (Украина реально получала газ от «Газпрома» без фактической прокачки этих объемов, так как значительная часть поставок шла из невыбранных европейскими потребителями квот). Отсутствие транзитной маржи обрушивает всю коррупционную конструкцию украинской социальной политики. Доходы от «трубы» все эти годы шли не на поддержание и ремонт газовой инфраструктуры, а на компенсацию дефицита государственного бюджета Украины (реально на компенсацию тарифов электро- и теплоснабжения для все более беднеющего населения). Даже если транзит через Украину, как заверяют Россия и Германия, сохранится в уменьшенных объемах и после 2020 года, геополитический вес страны как главного транзитера энергии в Европу значительно уменьшится со всеми вытекающими отсюда последствиями.

А пока до ноября 2019 года (срок окончания строительства первой ветки «Северного потока – 2») нас ждут новые острые повороты сюжета этого геополитического сериала.

*Основная юридическая цель Третьего энергопакета — не допускать ситуаций, когда монополисты, поставляющие энергоносители, блокируют доступ конкурентов к потребителям за счет владения сетями распределения (газопроводами, нефтепроводами, ЛЭП). Если монополист владеет такими сетями, то он должен предоставить 50 % их емкости конкурентам или не пользоваться ей, или продать данные сети независимым операторам.

​

Фото: twitter.com/@SecNielsen

Старые басни на новый лад

С конца 2018 года в США из-за разногласий между президентом
и Конгрессом по поводу реализации одного из главных предвыборных обещаний Дональда Трампа (строительства стены на границе США
и Мексики) на неопределенный срок частично «закрыто» федеральное правительство. Из 2 млн госслужащих 370 тыс. отправлены
в бессрочный отпуск, еще 420 тыс. работают без оплаты. Т. н. «шатдаун» уже стал в американской истории рекордным по продолжительности.

Американским чиновникам и конгрессменам сейчас не до России. Приступивший к работе новый созыв Конгресса, где демократы имеют теперь большинство, объявил о торпедировании всех законопроектов администрации президента Дональда Трампа до возобновления работы в полном объеме федеральных органов. По иронии судьбы под раздачу попали планы новых антироссийских санкций в связи с поддержкой правительства Сирии.

Задерживается также обсуждение и принятие двух основных (или объединенного одного) пакетов санкций, основанных на уже утвержденных законах: «О ликвидации химического и биологического оружия» (CBWE Act Sanctions) в связи с т. н. «делом Скрипалей» и «О противодействии противникам Америки посредством санкций» (CAATSA Act).

Однако желающих подбросить дровишек для разогрева «нового издания» холодной войны только прибавилось.

Кроме опубликованных в открытой печати пакетов дальнейших «адских» санкций, против России вынашиваются еще более опасные планы. Один из них изложил 3 января в журнале «Foreign Affairs» Питер Хэррелл, который с 2012 по 2014 год был заместителем помощника Госсекретаря США в администрации Барака Обамы. В этом опусе автор, признавая некоторую результативность уже осуществленных санкций, ратует за более последовательную стратегию удушения России, взяв за образец «успешный опыт» администрации Рональда Рейгана начала 80-х годов прошлого века против СССР. Первоочередной комплексный удар планируется нанести по российскому ВПК и прежде всего по оружейному экспорту как финансовому источнику модернизации самой российской армии.

Питер Хэррелл ратует за восстановление практики времен холодной войны (КОКОМ) по отслеживанию и разрушению импорта в Россию двойных технологий или продуктов, произведенных СП с участием американских или западных компаний. Уже реализуемый пример — попытка задержать запуск в серийное производство гражданского авиалайнера МС-21, запретив импорт композитных материалов для крыльев самолета.

Признавая опасность для американской и всей глобальной экономической системы таких мер, как запрет на экспорт российских нефтепродуктов или отключение нашей страны от системы межбанковских переводов (SWIFT), автор предлагает продумать и применить долгосрочные меры по ограничению иностранных инвестиций и привлечения российскими энергетическими компаниями капиталов.

Г-н Хэррелл не забывает и излюбленные угрозы по «подвешиванию» т. н. «олигархов» в качестве средства давления на политическое руководство РФ.

Особое место отводится воздействию на главного экономического партнера России — ЕС, который стремится подтолкнуть к специфическим антироссийским шагам по примеру сейчас приостановленного антимонопольного расследования ЕС в отношении Газпрома.

В конечном счете обозначается долговременная цель — подрыв доходной части российского бюджета, экономики в целом. В качестве наилучшего сценария открыто декларируется провоцирование политической напряженности и недовольства в российском обществе, как предтечи очередной «цветной революции». Автор заходит «совсем далеко», с удовольствием вспоминая подписанные президентом Рейганом в 1980-х годах директивы по организации скрытых актов саботажа российских трубопроводов и критической инфраструктуры.

К сожалению, Питер Хэррелл далеко не одинок в своих крайних русофобских рецептах. Например, бывший посол США на Украине, а ныне директор Евразийского центра Атлантического Совета Джон Хербст предлагает руководству США срочно перебросить по воздуху в Мариуполь или Бердянск 6–12 патрульных торпедных катеров Марк V ПТ, оснащенных противокорабельными ракетами «Хеллфайер» или «Гарпун». В журнале Конгресса США «На Холме», в статье от 9 января, Вашингтону предлагается способствовать разжиганию регионального и этнического сепаратизма в России.

Конечно, подобные опасные задумки начала 2019 года пугают. Январская пауза в Вашингтоне — явление явно временное.

​

Фото: пресс-служба ансамбля танца имени Павла Вирского

Игра с огнем или танец с сабельками

Оглядываясь на путь, пройденный страной после «революции достоинства» – евромайдана 2014 г., Украина вступает в избирательный цикл. Для постмайданного режима и его главы президента Петра Порошенко наступает момент истины.

Судя по рейтингам претендентов на президентских выборах 31 марта 2019 года, дела у действующего главы государства совсем не хороши. Отступать некуда, поэтому Порошенко выбрал предвыборную стратегию «бури и натиска» под лозунгом «Армовир» - то есть «Армия – Язык - Вера» (по украински: Армия - Мова – Вiра). На самом деле суть лозунга - нагнетание военного психоза, антироссийской истерии и религиозного раскола православных.

Это одна из главных пружин нагромождения кризисов, одновременно разворачивающихся сейчас на Украине. Начиная с провокационного «азовского» похода 25 ноября «героического украинского флота» из двух бронекатеров и буксира, пошедших на прорыв к Крымскому мосту, ход событий приобрел лавинообразный характер.

Благодаря профессионализму российской береговой охраны задуманная масштабная провокация сорвалась, и украинские моряки не присоединились к «Небесной сотне» погибших на майдане, но определенный эффект был достигнут. Порошенко поставил коллективный Запад перед необходимостью опять поддержать «этого нашего сукина сына». Американский сенат почти единогласно осудил действия России в Черном море у Керченского пролива, Трамп отменил встречу с Владимиром Путиным на саммите в Аргентине, ЕС «строго указал» Москве и т.п.

В самой Украине в отсутствие войны президент Порошенко ввел со второй попытки военное положение, хотя и в усеченном виде: в 10 регионах юго-востока страны на 30 дней.

Получила дальнейшее развитие церковная интрига. 5 декабря Константинопольский патриарх Варфоломей даровал украинцам устав автокефальной церкви, причем объявив ее всего лишь автономной митрополией константинопольского патриархата. На 15 декабря намечен  так называемый объединительный собор новой украинской церкви, а на деле  окончательный раскол украинского православия. На объединительном соборе  встретятся только раскольники из УПЦ Киевского патриархата и т.н. Украинской автокефальной церкви. Пока ни константинопольскому патриарху, ни режиму Порошенко с опричниками из СБУ так и не удалось вовлечь в «объединительный» процесс епископат и верующих главной украинской канонической церкви (т.е. признанной всеми остальными православными поместными церквями) УПЦ Московского патриархата.

Движущие силы всех вышеуказанных событий полностью ложатся в предвыборную стратегию украинского президента.

Первоначальный замысел очевиден - удержать власть путем срыва выборов, используя режим военного положения на 60 дней с возможным продлением.  В полном объеме этот проект не реализовался. Глава Украины не смог договориться даже с депутатами собственный правящей коалиции в парламенте, а сама топорная задумка покоробила кураторов из Вашингтона и Берлина.

Но даже в ограниченном виде – основная повестка Порошенко ясна:

• демотивирование и выключение из избирательного процесса неблагонадежного, русскоязычного населения 10 областей юго-востока, где избиратели становятся гражданами второго сорта;
• начавшиеся рейдерские захваты санаториев, пансионатов, баз отдыха и т.п. на побережье Азова для «нужд армии»;
• создание удобных условий для зачистки информационного и политического пространства под запросы правящего режима;
• утверждение  «своей» поместной украинской церкви с последующей ликвидацией приходов Украинской православной церкви Московского патриархата (УПЦ МП)  и конфискацией ее имущества. Развязать такую кампанию в условиях военного положения украинским властям гораздо сподручней.

Для Порошенко более удобна оборонно-националистическая и религиозная, а не социально-экономическая повестка, где ему по сути нечего предъявить избирателю. Уровень жизни основной массы населения остается низким, миллионы граждан Украины ищут работу за пределами страны, военные расходы съедают значительную часть бюджета.

Закрепляя линию на полный разрыв с Москвой, 6 декабря Верховная Рада поддержала выход из т.н. «Большого договора» 1997 года о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Украиной и Россией. При этом формальное прекращение действия Договора произойдет 1 апреля 2019. Воспользовавшись этой юридической зацепкой, Порошенко пытается провернуть в своих интересах хитрую двухходовку.

Указанный срок – это следующий день после первого тура президентских выборов на Украине. В случае выхода во второй тур, факт разрыва договора станет медийным событием пиар-кампании Порошенко. В то же время президент и его окружение понимают, что отсутствие договора создаст огромные проблемы для граждан Украины (причем всех, а не только украинских гастарбайтеров). Отсюда желание попиариться и вместе с тем отдалить срок, когда негативные последствия проявятся в полную силу.

 Разрыв договора – знаковый финал длительного процесса разрушения всего механизма российско – украинского взаимопонимания и сотрудничества.  С 1991 года при президентах Л. Кравчуке и Л. Кучме этот процесс проводился в виде медленного дрейфа Украины на Запад при одновременном «убалтывании» российской стороны, чтобы получать огромную дармовую и неизменно разворовывавшуюся украинскими чиновниками и олигархами премию за газовый транзит. Разрыв резко ускорился после «оранжевой» революции 2004 года при В. Ющенко. Попытка «загнать джина обратно в бутылку» при В. Януковиче провалилась.

Круги от «украинской смуты» расходятся далеко за пределы «Незалежной», отдаваясь громким эхом в европейских столицах и за океаном. Сейчас Украина – самое опасное острие давления коллективного Запада на Россию, удобный и дешевый инструмент геополитического шантажа.

 А основная «специализация» украинского режима свелась к «творческому» исполнению русофобских плясок,  к торговле «за долю малую» своей внешней политикой и удобным расположением в качестве долговременного плацдарма против России.

​

Фото: ILLUSTRATION AFP ZACH BOYDEN-HOLMES

Единый день голосования в США

6 ноября 2018 года в США прошли промежуточные выборы.
103 миллиона американских избирателей переизбрали всех 435 членов нижней палаты (Конгресса), 35 сенаторов верхней палаты (Сената), губернаторов штатов и членов местных законодательных собраний.

Выборы подтвердили существующую сегодня в стране невиданную со времен Гражданской войны ХIX века, глубокую, как считают некоторые аналитики, поляризацию американского общества по основным осевым составляющим — расовой, гендерной, социальной, возрастной, территориальной, идеологической и политической:

• тающее белое большинство против этнических меньшинств, готовых к демографическому доминированию с 2030 года (афроамериканцев + выходцев из Латинской Америки и Азии);
• относительно преуспевающее население крупных мегаполисов западного и восточного побережий США и их пригородов против срединной/глубинной/провинциальной/сельской Америки;
• «прогрессистские» космополитичные, толерантные представители среднего класса, либеральной интеллигенции, молодежи до 35 лет, образованных женщин и ЛГБТ-меньшинств против консервативно-традиционной, англосаксонской, белой, мужской, возрастной Америки — «трудяг реднеков».

Обе политические партии одновременно представили достигнутые результаты как свою «историческую победу».

Демократическая партия впервые с 2008 года разрушила монополию республиканцев на одновременное обладание федеральной исполнительной и законодательной ветвями власти, вернув себе контроль за нижней палатой парламента (получив на 35 мандатов больше, чем республиканцы). Помимо этого, в 7 штатах демократы отыграли губернаторские посты и получили контроль над законодательными собраниями в 8 штатах, ранее контролировавшимися республиканцами.

В то же время так называемая «голубая» революция (традиционный цвет демократов), направленная на тотальное поражение «выскочки» — президента Дональда Трампа, провалилась. Республиканская партия не просто сохранила, но упрочила свой контроль над верхней палатой парламента — Сенатом (52 сенатора вместо 51, еще в двух штатах продолжается повторный пересчет голосов). Республиканцы одержали победу на выборах губернаторов в таких ключевых штатах, как Флорида, Огайо, Джорджия и Арканзас, тем самым упрочив свой «административный ресурс» к президентским выборам 2020 года.

Разница в результатах партий на выборах в Конгресс и Сенат связана в том числе с особенностью американской избирательной системы. Успех демократов в Конгрессе обеспечен их доминированием в густонаселенных штатах и крупных мегаполисах. Одновременно преобладание республиканцев в Сенате связано с равным представительством штатов — вне зависимости от размера и численности населения — в верхней палате, где «республиканский» Вайоминг с населением 530 тыс. жителей имеет столько же сенаторов, что и 30-миллионная «демократическая» Калифорния.

Главный смысл вердикта американских избирателей в том, что, с одной стороны, был восстановлен традиционный баланс противостояния исполнительной и законодательной власти в знаменитой американской системе «сдержек и противовесов», с другой стороны, подтвержден прочный, массовый электоральный фундамент «революции Трампа» против глобалистского «вашингтонского болота», как авангарда либерального мирового порядка.

На ближайшую историческую перспективу можно с уверенностью предсказать:

• фактическое начало новой президентской гонки – 2020;
• дальнейшую поляризацию американского общества по указанным выше линиям и, как итог, тупик в продвижении президентом Трампом своих основных внутриполитических планов: корпоративной налоговой реформы, отмены введенной Бараком Обамой системы обязательного медицинского страхования, строительства т. н. «стены» против мигрантов на границе с Мексикой, пересмотра экологической повестки и т.д.;
• попытки демократов с новой силой ослабить президентство Трампа и перспективы его переизбрания в 2020 году путем всевозможных расследований, провоцированием конституционного кризиса и даже угрозы импичмента в случае его попыток помешать комиссии специального прокурора Роберта Мюллера «разобраться» с т. н. «русским делом»;
• отныне президент Трамп, готовясь к схватке 2020 года, будет сваливать вину за любые неудачи во внутренней и внешней политике на противодействие «демократического Конгресса».

Политологи практически единодушно сходятся во мнении о негативных последствиях итогов выборов для каких-либо попыток нормализации российско-американских отношений. Сюжет с Россией станет триггером ожесточающихся нападок на президента Трампа (как ее «тайного коллаборациониста») либо разменной монетой во внутриполитических торгах республиканцев и демократов в Конгрессе для достижения показательного антироссийского санкционного единства в обмен на продвижение некоторых пунктов чисто внутриполитической повестки действующего президента.

​

Осень. Октябрь. Падают биржи.

В конце первой декады октября мировые финансовые рынки сильно встряхнуло. Накопившиеся дисбалансы в глобальных финансовой и торговой сферах громко дали о себе знать.

Почин, как и в 1929 году, и в 2008 году, сделали США. После развязанной президентом Трампом торговой войны «против всех» и очередного повышения американским финансовым регулятором ФРС базовой ставки на 25 пунктов стоимость кредитов для американских компаний значительно повысилась и одновременно резко выросла доходность американских государственных облигаций (на какой-то момент до 3,3 %). Для сравнения: средняя дивидендная доходность акций компаний в американском индексе широкого рынка «S&P 500» ниже 2 %. Инвесторы бросились продавать акции частных компаний и покупать государственные облигации США.

В результате 10–11 октября произошел обвал на ведущих биржах акций США сразу на 3–4 %, затем по цепочке он перекинулся в Азию, где достиг размеров 5–6 %. Паника в меньшей степени захватила Европу, включая Россию, где биржи упали до 2,5 %.

Масштабное падение глобальных финансовых рынков отразилось и на рынках сырья: стоимость барреля нефти упала за 2 дня с $85 до $80.

Эксперты считают, что спусковым механизмом нынешнего кризиса могли стать действия американского финансового регулятора и позиция ведущих инвесторов, для которых в эти дни наступили период отчетности за III квартал и фиксирование прибыли.

Более фундаментальными триггерами стали быстрое нарастание глобального долга и действия «слона в посудной лавке», т. е. начатые президентом Трампом торговые войны.

По первому сюжету можно отметить, что мировая задолженность в государственном и частном секторах с 2008 года выросла на 60 % до рекордных $182 трлн, по данным МВФ. По второму пункту — мировая экономика начинает расти медленнее, как только страны, задействованные в глобальной торговле, вводят торговые ограничения.

Три раунда взаимных санкций крупнейших торговых держав — США и Китая — затронули практически весь их совокупный экспорт/импорт (около $700 млрд в год). Так как экспорт китайских товаров в США в пять раз больше американского экспорта в КНР, в торговой войне санкций Китай расходует «последние патроны». Затруднять жизнь американским компаниям невыгодно: инвестиционный капитал и так бежит из Поднебесной со скоростью $150 млн в месяц, а $20 трлн американских инвестиций в Китай — это одна из опор китайской экономики. В результате Китай вынужден продолжать политику огромных государственных денежных вливаний в экономику. В противном случае накачанный пузырь сверхзакредитованности грозит лопнуть. Пока эта стратегия грамотной «заливки» кризисных явлений денежными инвестициями работает. 12 октября рынки начали успокаиваться на фоне позитивных данных о росте китайской торговли даже в условиях торговой войны.

Внешние факторы нынешней паники на рынках могут и исчезнуть, но фундаментальные дисбалансы как основа возможной предстоящей глобальной рецессии сохранились и продолжают накапливаться.

При этом в России главными заботами властей на ближайшую перспективу стали не только колебания глобальных финансовых рынков, но и запланированный на ноябрь новый пакет американских санкций. Они ударяют по российским экспортным контрактам и госбанкам. При заключении сделок с третьими странами в долларах (а это 70 % всех экспортных и 36 % импортных операций) финансовые расчеты проходят через американские банки-корреспонденты.

Нервно реагируя на данную перспективу, глава Счетной палаты Алексей Кудрин отметил, что если санкции будут наращиваться, то цели социально-экономической политики, которые наметил президент, станут практически недостижимыми.

Тем не менее правительство РФ демонстрирует уверенность в выполнении поставленных задач. В качестве российского «ответа» на санкции развивается тема постепенной «дедолларизации» внешнеторговой деятельности, в том числе с привлечением к реализации этой стратегии партнеров из государств БРИКС и ЕС. При этом внутри страны власти не собираются предпринимать чрезвычайные меры, способные ущемить интересы населения и предпринимательского сообщества типа запрета хождения доллара или принудительного обмена долларовых сбережений на рублевые.

​

Источник: ЦИК РФ

День выборов. Где тонко, там и рвется

Состоявшиеся 9 сентября в единый день голосования выборы разных уровней в 80 субъектах федерации принесли противоречивые результаты.

С одной стороны, на выборах губернаторов в 22 регионах, 17 новых составов региональных законодательных собраний, мэров крупных городов и довыборов в Госдуму «Единая Россия» в совокупности набрала около 60 % всех голосов.

Провластные кандидаты в губернаторы с большим отрывом победили в первом туре в 18 регионах страны, включая такие крупные субъекты, как Москва, Московская область, Республика Дагестан, Красноярский край, Алтайский край, Нижегородская, Тюменская, Псковская, Кемеровская области и др. Лидер партии, премьер Дмитрий Медведев подчеркнул: «Несмотря на то, что кампания была сложной, «Единая Россия» показала достойный результат на выборах 9 сентября».

С другой стороны, в настроениях избирателей превалировал вопрос о дальнейшей судьбе пенсионной реформы.

Партия власти приняла на себя главный удар повсеместного общественного недовольства, потеряв ведущую позицию в трех региональных парламентах (Иркутской и Ульяновской областях и Республике Хакасия). «Единая Россия» впервые с 2007 г. уступила лидерство в Заксобраниях. Во всех трех указанных регионах «единороссы» «пробили дно», опустившись ниже планки 30 % (худший результат партии на выборах в регионах в 2011 г. в Карелии).

Еще в 10 регионах позиции «Единой России» серьезно ослабли. Во Владимирской области партия формально одержала победу, набрав  всего 29,57 % голосов избирателей. При этом КПРФ и ЛДПР поддержали 23,66 % и 20,8 % избирателей соответственно. Аналогичная ситуация сложилась в Забайкальском крае, Архангельской, Ярославской, Смоленской и Ивановской областях и Ненецком автономном округе. Везде «Единая Россия» может претендовать от силы лишь на треть мест в парламентах (по партийным спискам). Смешанный принцип комплектования региональных парламентов дал «Единой России» возможность удержать большинство в Законодательных собраниях указанных 10 субъектов федерации благодаря победе ее кандидатов в одномандатных округах.

Действующие губернаторы не смогли одержать победу в первом туре в четырех субъектах федерации (Приморском и Хабаровском краях, Республике Хакасия и Владимирской области). К серьезной конкурентной борьбе, похоже, готовы не были ни сами губернаторы, ни их избирательные штабы. Это также новый феномен. После возобновления прямых выборов губернаторов в 2012 г. «кандидаты от власти» проигрывали только однажды (в Иркутской области). Примечательно, что один из лучших результатов (83,6 %) показал недавно назначенный президентом врио губернатора Орловской области представитель КПРФ Андрей Клычков.

В каждом конкретном регионе причины полученных результатов разнятся, но тенденции очевидны:

• закрепляется оппозиционность электората Дальнего Востока на фоне нереализованных ожиданий по выполнению программ опережающего развития территории;
• повышается протестная активность ряда депрессивных регионов европейского центра страны и Сибири;
• выявляется полный провал местных управленцев в Республике Хакасия.

В отличие от думских выборов 2016 г., 9 сентября 2018 г. показало рост протестных настроений в регионах, выразившийся в значительном усилении позиций КПРФ и ЛДПР по всей стране. По выражению лидера КПРФ Геннадия Зюганова, «вызревает новая политическая ситуация, с которой придется всем считаться». Вождь ЛДПР Владимир Жириновский назвал успехи своей партии «замечательным результатом» и подчеркнул: «Мы в два раза увеличили поддержку наших кандидатов всех уровней, и в два раза — наших кандидатов на выборах в губернаторы. Это, конечно, достижение ЛДПР».

Оживление политической конкуренции по итогам прошедших выборов может пойти на пользу стране, не давая «забронзоветь» ни региональным вождям, ни «партии власти».

Если учесть глубину общественного недовольства социально-экономической ситуацией и пенсионной реформой, как и относительную пассивность избирателей, то результаты выборов 9 сентября не должны никого удивлять, в т. ч. и политическое руководство страны, о чем 10 сентября президент Владимир Путин сказал на президиуме Госсовета во Владивостоке.

​

Фото: REUTERS

Август. И снова санкции…

Итоги первого полномасштабного российско-американского саммита в Хельсинки 16 июля спровоцировали продолжение многосерийной саги с антироссийскими санкциями. Несмотря на то что в середине августа Конгресс США уходит на каникулы, с конца июля по настоящее время американские законодатели уже внесли на рассмотрение аж шесть вариантов новых антироссийских санкций. Наиболее комплексный и «проходной» из них — «задумка» сенаторов Линдси Грэма (Республиканская партия) и Роберта Менендеса (Демократическая партия).

Анонсированный двухпартийный законопроект будет включать:

• усиление санкций в отношении энергетического и финансового секторов;
• усугубление санкций в отношении российских олигархов и полугосударственных субъектов;
• ограничительные меры, касающиеся суверенного долга России;
• секторальные санкции в отношении «кибер-акторов» в России;
• создание Национального центра для реагирования на угрозы России;
• требование об утверждении сенатом любых попыток выхода США из НАТО и тех или иных программ Альянса;
• «приумножение усилий» по противодействию российской дезинформации и гибридным угрозам;
• создание офиса координатора санкций в Государственном департаменте;
• разработку требований к отчетности по ужесточению санкций в рамках Закона о противодействии противникам США посредством санкций (CAATSA);
• закрепление обязательств по помощи в целях укрепления демократических институтов в Европе и их защиты от вмешательства России.

Новые санкции идут дальше закона «О противодействии противникам Америки посредством санкций» и имеют качественно новое измерение. Они расширяются на российский суверенный долг, запрещая американским инвесторам покупать новые выпуски российских долговых обязательств, а также американским гражданам/компаниям участвовать или работать над российскими энергетическими проектами по всему миру.

В чем причины очередного витка санкций?

• В шоковой реакции американской элиты на «катастрофу» в Хельсинки, т. е. на минимальные конструктивные заявления президента Трампа о необходимости ослабления напряженности в отношениях с Россией.
• В продолжающемся «восстании» против Дональда Трампа так называемого «внутреннего государства» и, прежде всего, той его части, которая представлена американскими спецслужбами.
• В приближении промежуточных выборов в Конгресс в ноябре и основной предвыборной ставке Демократической партии на продвижение «российской» тематики и обвинений Трампа в сотрудничестве, а по возможности и в сговоре с Россией.

Угрозы введения новых санкций против России, озвученные сенаторами США, вызвали сдержанную реакцию в Москве.

Минфин США не рекомендовал санкции против российского госдолга. Тем не менее даже их возможное введение рубль серьезно не обрушит. Россия — страна с одной из самых низких внешних задолженностей в мире, ее бюджет профицитен, резервы составляют $467 млрд, а доходы в валюте от продажи нефти и газа стабильны и растут. Кроме того, были приняты превентивные меры. В последние годы российское государство и корпорации последовательно сокращали внешнюю задолженность. Например, удельный вес России во всемирном долговом индексе развивающихся рынков Дж. П. Моргана упал с 9 % в 2007 г. до 3,6 % в 2018 г.

В апреле — июне Россия «сбросила» большую часть своих вложений в американские долговые расписки, оставив из $100 млрд лишь $15 млрд, и довела при этом долю золота в своих резервах до рекордных 17 %.

Новые ограничительные меры могут иметь более серьезные последствия для нефтегазовой отрасли России в среднесрочной перспективе.

В долгосрочной перспективе ужесточение американских санкций одновременно будет означать и сокращение экономических, а также политических рычагов воздействия США на нашу страну.

​

Фото: Валентина Певцова / ТАСС

Реформы правительства – первый блин…

Завершение избирательного цикла, наряду с проведением в России чемпионата мира по футболу, открыло правительству возможность объявить о непопулярных реформах в пенсионной и налоговой сферах, причем они были обнародованы в день открытия мундиаля.

Растянутое по времени до 2034 г. значительное повышение пенсионного возраста дает возможность кабинету министров высвободить часть государственных фондов для объявленного модернизационного рывка и экономического роста. Тем самым правительство предотвращает быстрое увеличение числа пенсионеров при сокращении количества работающих, одновременно незначительно повышая пенсии для неработающих пенсионеров (в среднем с 14 до 20 тыс. руб. к 2024 г.).

Социально-экономическая политика правительства приобрела откровенно выраженный фискальный характер. Помимо уже объявленного увеличения НДС с 18 до 20 %, планируется повысить пошлины на товары, купленные в зарубежных интернет-магазинах, и ввести налог на доходы самозанятых граждан в размере 3 %.

Заметно ужесточается налоговое администрирование. ФНС хочет получить право запрашивать у банков информацию о счетах физлиц вне рамок налоговых проверок. Речь идет о том, что ФНС сможет загрузить данные обо всех трансакциях россиян в свою программу, чтобы с ее помощью выявлять неплательщиков НДФЛ. Данные изменения, в случае принятия, дадут налоговикам возможность контролировать все средства, поступающие на счета граждан, и доначислять налоги при выявлении незадекларированных доходов. Сейчас ФНС может получать информацию по счетам лишь при налоговых проверках.

За счет повышения налогового бремени правительство собирается аккумулировать средства, необходимые для прорыва в построении инфраструктуры, цифровизации экономики и пр.

Между тем в настоящее время экономика РФ как бы условно поделилась на две: сырьевую – с профицитным бюджетом, и несырьевую – где стагнируют доходы населения и замедляется экономический рост.

В январе – июне 2018 г. средние мировые цены на нефть выросли на 37 %, что принесло российскому бюджету дополнительные 4 трлн руб. Тем временем после щедрых социальных бонусов выборного периода в конце 2017 – начале 2018 г. рост доходов россиян заметно замедлился. Это не слишком соотносится с данными по реальной зарплате, которая, по оценкам Росстата, за пять месяцев увеличилась на рекордные 9 %. Доходы населения за тот же период увеличились всего на 2 %.

А после повышения НДС из-за ускорения инфляции рост зарплат россиян замедлится с 6,3 % по итогам 2018 г. до 0,8 % в 2019 г.

По данным последних соцопросов, 80 % населения страны проявило негативное отношение к объявленному правительством повышению пенсионного возраста. Вместе с другими инициативами правительства оно воспринимается как социальная несправедливость, как указатель на «сворачивание социального государства». Повышение ставки НДС приведет к увеличению инфляции, из-за чего снизится покупательная способность работающего населения, поскольку изменятся реальные зарплаты. Это повлечет падение агрегированного дохода и, как следствие, потребления. Удорожание продукции после повышения НДС составит 11 %.

ВЦИОМ отмечает, что в июне социальное самочувствие населения ухудшилось. Доля тех, кто оценивает текущее состояние экономики как «хорошее» или «очень хорошее», за год упала с 31 до 14 %. Доля оценивающих свое материальное положение как «хорошее» упала с 19 до 14 %. Доля тех, кто считает, что «дела в стране идут в правильном направлении», сократилась с 45 до 31 % и стала минимальной с 2013 г.

Анонсированная пенсионная реформа прямо отразилась на рейтингах всех институтов власти. Чемпионат мира и правительство Дмитрия Медведева не сыграли роль «громоотвода». Всего за неделю после объявления реформы рейтинг доверия Владимиру Путину как президенту, по данным того же ВЦИОМ, сократился на 15 %.

Власти страны явно «пропустили» необходимый этап предварительной коммуникации с населением и лишь сейчас начали разворачивать кампанию по разъяснению реформ.

Все указывает на то, что окончательные решения по предложенному пакету реформ (прежде всего пенсионной) будут отложены до осени.

​

Фото: Илья Питалев / РИА Новости

Чемпионат мира по футболу 2018 года, стартовавший 14 июня в Москве, несомненно, главное событие месяца

Когда в 2010 году на конгрессе ФИФА заявочная «команда» России во главе с президентом Владимиром Путиным выиграла право на проведение этого турнира, никто не мог предположить, сколь значимым он будет в 2018 году.

В условиях острейшего противостояния нашей страны с «коллективным Западом» и его комплексными, системными, масштабными, накатывающими одна за другой волнами кампаний по изоляции и демонизации России и ее руководства, чемпионат мира по футболу стал отличным шансом значительно улучшить имидж России на мировой арене, в мировом общественном мнении «поверх» широко распространенных клише так называемых мировых СМИ.

Удача – в масштабе чемпионата мира-2018, с которым не может сравниться никакое другое PR-событие. В чемпионате участвуют команды всех континентов, телевизионная аудитория приближается к четырем миллиардам зрителей. В течение месяца нашу страну посетят и увидят ее своими собственными глазами более одного миллиона зарубежных болельщиков.

Резкий диссонанс телевизионной картинки и живых впечатлений сотен тысяч болельщиков с унылым и малопривлекательным образом страны, многие годы внедряемым западными СМИ, – вот главная угроза и вызов для противников России. Как встревоженно написала в своей редакционной передовице газета Washington Post, «нельзя позволить чемпионату мира по футболу замаскировать российскую громадную коррупцию. Наслаждайтесь футболом, но помните о путинских преступлениях». Редакторы Washington Post волновались не зря: как написал из Москвы корреспондент их же газеты, он сильно ошибался, представляя столицу России как «холодный, серый, угрожающий город… Москва стала трепещущим сердцем этого праздника футбола. Она с радостью принимает десятки тысяч гостей и приглашает иностранцев в мир, который они, вероятно, никогда не видели».

Записные русофобы после 10 дней чемпионата вынуждены признать крах поспешно вбрасываемых одного за другим негативных тем: расизма и хулиганства российских фанатов, угрозы терактов, навязчивой гомофобии, активного преследования политических противников.

Все более очевидный оглушительный успех чемпионата по футболу-2018 проявляется не только в нынешних имиджевых успехах, но и в полной оправданности затраченных немалых средств (более 11 млрд долларов), которые позволили изменить логистику, транспортную инфраструктуру и сам облик 11 городов, где проводятся игры.

Немаловажен и тот заряд оптимизма и положительных эмоций, который получают в эти дни россияне.

​

Фото: © Валерий Шарифулин/ТАСС

Вызовы: май 2018

Вслед за вступлением президента в должность, публикацией 7 мая 2018 г. т.н. «майского указа» – программы действий на ближайшие шесть лет – и переназначением нового/старого премьера Дмитрия Медведева в России завершается последний этап большого избирательного цикла 2016-2018 гг. Последний аккорд этого этапа – переформатирование структуры и состава федеральных органов власти.

18 мая был определен персональный состав правительства. После первоначальных комментариев экспертов о персоналиях правительства, вошедших и выбывших чиновниках, стоящих за этим интригах групп влияния во власти, акцент сместился на выяснение характера задач, стоящих перед новыми вице-премьерами и министрами.

Масштаб задач и темп их реализации задан все тем же амбициозным «майским указом». В экономике: темп роста выше мировых с увеличением показателя ВВП на душу населения в 1,5 раза к 2024 г.; доведение ежегодного несырьевого экспорта до $250 млрд, повышение производительности труда в ключевых секторах до 5 % год, а доли предприятий, выпускающих инновационную продукцию, до 50 % от всей экономики. Главный же смысл рывка – в резком росте качества жизни населения: снижении в два раза уровня бедности, увеличении средней продолжительности жизни до 78 лет, росте в два раза расходов на здравоохранение, поступательной прибавке пенсий с индексацией выше уровня инфляции, приросте на 1/3 размеров жилищного строительства с уменьшением ставки ипотечного кредитования ниже 8 % и т. д.

Подобный масштаб задач определяет и цену вопроса. На дистанции в шесть лет майский президентский указ будет стоить 25 трлн руб. ($400 млрд). Новому правительству предстоит найти источники дохода в 8- 10 трлн руб. из общего объема этих инвестиций. В годовом выражении программа предполагает затраты в 4 трлн руб. (25-27 % ежегодного годового бюджета).

Правительству необходимо будет изыскивать ежегодно 1,3 трлн руб. из новых источников дохода (или 7-8 % всех ежегодных бюджетных трат).

Где взять средства? Основополагающий вопрос все еще висит в воздухе.

Именно в этих цифрах и кроется сверхзадача правительства и последующая диалектика всех его налоговых и прочих маневров. Не случайно присутствие в правительстве пяти выходцев из Минфина: единственный первый вице-премьер и одновременно министр финансов Антон Силуанов, вице-премьер по социальным вопросам Татьяна Голикова, министр экономического развития Максим Орешкин, министр энергетики Александр Новак, министр науки и высшего образования Михаил Котюков. К ним можно смело добавить главу ЦБ Эллу Набиуллину и нового «смотрящего» за тратой бюджетных средств, руководителя Счетной палаты Алексея Кудрина. Этому коллективу сторонников налогового консерватизма (производного от шока и травмы дефолта 1998 г.) теперь предстоит не только найти ресурсы, но и так их распределить, чтобы достичь указанных показателей.

Наступая на «горло собственной песне», правительству нужно будет стимулировать промышленный рост, ликвидировав бездонные «черные дыры» в экономике и социальной сфере, в которых годами тонули триллионы рублей.

Резкое снижение инфляции 2017 г. очень четко высветило это бюджетное болото: в системе госзаказа и госконтрактов, в реализации федеральных целевых программ, тарифной политике госмонополий, так и не проведенной толком пенсионной реформе и в безбрежном море социальных льгот и обязательств.

Стратегический поворот президента к инвестициям в людей был неизбежен ввиду исчерпания прежней модели экономического роста на базе экспорта энергоносителей и сменившего ее антикризисного менеджмента 2014-2017 гг. на фоне возрастающих глобальных вызовов и демографической ситуации в стране.

Все мы надеемся, что новое правительство станет командой запланированного рывка, а не коллективом антикризисного реагирования и экономического выживания.

​

Photo by: REUTERS/Joshua Roberts

Вызовы: май 2018

Апокалиптический сценарий, связанный с ракетным ударом 13 апреля США, Франции
и Великобритании по Сирии, не реализовался. Он обернулся разовой демонстративной акцией без прямой конфронтации великих держав. Однако кризис на Ближнем Востоке продолжает усиливаться.

8 мая президент Дональд Трамп объявил о выходе США из «Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе» от 2015 года (СВПД). Это означает возвращение американских санкций против Ирана в срок до полугода (от 90 до 180 дней). Принимая данное решение, Вашингтон изолировал себя от всех других гарантов – одобренного ООН международного соглашения (ЕС, РФ, КНР, Франции, Великобритании, Германии). Позиция Трампа – это еще один опасный знак разрушающегося мирового порядка старого образца, когда одна ведущая мировая держава демонстративно игнорирует достижение всего международного сообщества, СВПД, заключенного после многолетних многосторонних переговоров.

Как заявил президент России Владимир Путин на Параде Победы 9 мая, «за новыми угрозами проступают все те же старые уродливые черты: эгоизм и нетерпимость, агрессивный национализм и претензии на исключительность». Вместо обещанного воздержания от односторонних интервенций вроде иракской и ливийской, как обещал Трамп во время избирательной кампании 2016 года, решение президента США, безусловно, взрывает ситуацию на Ближнем Востоке.

На деле, окружая себя людьми из команды пресловутого экс-вице-президента Ричарда Чейни, такими как советник по национальной безопасности Джон Болтон и госсекретарь Майкл Помпео, Трамп возвращается к сверхмилитаризованной агрессивной политике Джорджа Буша-младшего и повторяет так полюбившуюся американским неоконсерваторам заезженную комбинацию по «смене режима», теперь в Иране.

Реальная подоплека, стоящая за решением американского президента, – это предотвращение трансформации Ирана в крупного регионального игрока с законными интересами. Для американских «ястребов» и соперников Ирана на Ближнем Востоке (Израиля и Саудовской Аравии) это стало бы желаемой анафемой. Их цель – навсегда изолированный и превращенный в «государство-изгой» Иран. Использование инструментария «смены режима» подразумевает два базовых сценария: закручивание спирали санкций с целью вызова внутреннего бунта и краха режима или доведение ситуации до военного конфликта с повторением «шока и трепета» иракской авантюры 2003 года.

При этом, как и в случае с отказом от Трансатлантического торгового партнерства и Парижского соглашения по климату, Трамп своими действиями вносит раскол в ряды «коллективного запада». Если страны ЕС согласятся с санкциями США, то могут понести многомиллиардные убытки от сорванных контрактов с Ираном. Однако, несмотря на возмущение действиями Трампа и грозные заявления, они не могут политически противопоставить себя США и не пойдут на еще большие экономические риски потери американского рынка в случае продолжения сотрудничества с Ираном.

 После решения президента США конфронтация Израиля с Ираном перешла на новый уровень. В ночь с 8 на 9 мая стороны обменялись ракетными ударами через границу Израиля с Сирией. Нанося удар, Израиль осуществил полномасштабную атаку с использованием 28 самолетов и 70 ракет практически на все места дислокации иранского контингента в Сирии.

В этих условиях Россия оказывается в еще более сложном международном окружении. Хотя в мифической американкой формуле «оси зла» – Иран-КНДР-РФ – Россия, как видно, уступила Ирану на время пальму первенства в качестве «цели № 1».

При этом Россия находится в уникальной позиции единственного посредника, к которому могут обращаться конфликтующие Иран и Израиль.

​

Photo by: Hassan Ammar

Вызовы: апрель

События марта-апреля 2018 года, несомненно, войдут в учебники истории, как пример масштабного международного кризиса, поставившего мир на грань перерастания локального конфликта в столкновение ведущих ядерных держав с непредсказуемыми последствиями.

После Второй мировой войны можно по пальцам одной руки пересчитать международные кризисы такого масштаба: Карибский кризис 1962 года, противоборство СССР и НАТО после сбитого южнокорейского боинга и размещения крылатых ракет в Европе в 1983 году, противостояние российского спецназа и сил НАТО в аэропорту Приштины в 1999 году, едва не закончившееся столкновением.

Происходящие на наших глазах формирование эскадры США, Франции и Великобритании (при поддержке Саудовской Аравии и Катара) и выход навстречу им из Тартуса российского флота у берегов Сирии – почти точная калька аналогичного краткосрочного противостояния там же в сентябре 2013 года. Тогда при президенте Бараке Обаме в последний момент удалось избежать столкновения путем соглашения о ликвидации сирийского химического оружия.

События начала 2018 года начали быстро закручиваться в тугую спираль, которая от «перенапряжения» может не просто распрямиться – непредсказуемо выстрелить. В принятых изменениях в стратегические военно-политические доктрины США впервые после окончания холодной войны Россия и Китай были обозначены как главные противники доминирования США в мире. Тогда же был опубликован т. н. «кремлевский список», где в качестве объектов будущих санкций фигурировало все российское политическое руководство и бизнес-элита. Однако, спусковым механизмом радикальной эскалации нынешнего конфликта, прохождения им психологической точки невозврата, стали три момента, предопределяющие и усиливающие друг друга:

1. запущенное 7 марта накануне выборов президента Российской Федерации «дело Скрипаля», когда в отсутствие каких-либо подтвержденных фактов, расследований и лишь на основании «плохой» репутации и мифической «секретной информации» страны коллективного Запада спровоцировали острую эскалацию в отношении России. Важным элементом данной кампании и целью развернувшейся информационно-пропагандисткой истерии стало внедрение в умы западных обывателей прямой связи между т. н. «химическим отравлением» Скрипалей и Россией. В дальнейшем это упростило виток информационно-психологического давления на мировое общественное мнение в ходе интерпретации «химической атаки» в Сирии. Характерно, что выводы экспертов Организации по запрещению химического оружия о том, что Скрипали были отравлены нервно-паралитическим веществом «Новичок» (без определения страны-производителя), были обнародованы и растиражированы мировыми СМИ 12 апреля – на пике сирийских событий;

2. объявленные 6 апреля экономические санкции США, впервые затронувшие крупные публичные российские компании. Через механизм «вторичной ответственности» они сделали «токсичным» для внешних партнеров по всему миру практически весь российский бизнес. Данный виток санкций, наносящий прямой значительный ущерб экономике России, обошелся без всяких фиговых листков объяснений, кроме общей формулировки о мифических «злонамеренных» действиях России по всему миру;

3. предсказанная (например, в ходе последнего визита Владимира Путина в Турцию) и ожидаемая провокация от 7 апреля с фейковым «применением химического оружия» сирийской армией в Восточной Гуте, фальсифицированным сирийскими террористами.

Некоторые политологи, наблюдая методы президента Трампа, вспоминают книгу его авторства «Искусство сделки» и восхваляемый им, известный еще со времен Макиавелли, «прием сумасшедшего». Суть метода в том, что субъект активно создает у оппонента представление о себе, как о сумасшедшем, непредсказуемом и иррациональном человеке «без тормозов», готовом поставить все на карту в разрешении, казалось бы, второстепенного вопроса. Цель – сбить с толку и запугать оппонента и тем самым заставить пойти на тактические уступки в качестве меньшего зла и альтернативы взаимного уничтожения.

​Фото © Алексей Дружинин/ТАСС

Заметки политолога

На президентских выборах Владимир Путин одержал убедительную победу, завоевав 76,69 % голосов. С большим отрывом Павел Грудинин (11,77 %) получил второе место, третье – Владимир Жириновский (5,65 %). Ксения Собчак набрала 1,68 %, Григорий Явлинский – 1 %. Остальные кандидаты получили менее 1 %.

Интересна динамика поддержки Владимира Путина. В 2000 г. за него проголосовало 39,74 млн человек (52,94 %), в 2004 г – 49,5 млн избирателей (71,31 %). На выборах 2012 г. президент набрал 45,6 млн голосов (63,6 %). В 2018 г. вновь избранный президент показал наилучший результат за всю историю современной России. За него отдали голоса 56,43 млн человек.

В условиях явной предопределенности победы важным элементом ее легитимизации и главной интригой кампании являлись показатели явки избирателей и их политическая география. ЦИК России и Администрация Президента стремились сделать волеизъявление максимально прозрачным и свободным от использования административного ресурса. Провалом окончились инициатива Алексея Навального по массовому бойкоту выборов и его ставка на оппозиционность самых молодых избирателей: «поколение Путина» проголосовало за него с не меньшим энтузиазмом, чем избиратели старших возрастов.

Никакого принудительного завышения явки замечено не было, она и так оказалась достаточно высокой – 67,54 % или более 73 млн избирателей, для сравнения, на президентских выборах 2012 г. явка составила 65,4 %. Отчетливо проявился фактор роста поддержки президента в столицах – Москве и Санкт-Петербурге. В Москве поддержка выросла по сравнению с 2012 г. более чем 1,5 раза до 71,1 %, а в Петербурге – на четверть до 75 %. Оба мегаполиса приблизились к среднероссийскому показателю.

Сколько-нибудь значимую альтернативу сумел продемонстрировать только кандидат левых сил Павел Грудинин, аккумулировав протестные настроения в ряде регионов страны, особенно в Сибири и на Дальнем Востоке, где заручился поддержкой 27 % избирателей Якутии, 23 % Алтайского края, 21 % Приморского края, 20 % Республики Алтай, а также 18 % Хабаровского края, Амурской и Еврейской автономной областей.

На этом фоне очевиден провал национал-популизма кандидата ЛДПР, уровень поддержки Владимира Жириновского откатился к показателям начала его политической карьеры.

18 марта еще раз убедительно проявилась непопулярность в стране представителей прозападной либеральной оппозиции – Ксении Собчак и Григория Явлинского. Конфликтуя друг с другом, суммарно они набрали менее 3 % голосов по всей стране. В Москве и Петербурге Ксения Собчак набрала менее 4 % голосов.

Примечательна реакция на результаты выборов в России западных политиков и прессы. Признавая бесспорную победу Путина, политико-бюрократические силы в США и Великобритании заявили о невозможности поздравить победителя, так как Россия не является истинно демократической страной, и подчеркнули необходимость продолжения возобновившегося курса холодной войны. Однако, вновь избранного президента поздравили президент США Дональд Трамп, канцлер Германии Ангела Меркель и председатель ЕС Жан-Клод Юнкер. Западная пресса отметила, что в условиях жесткой геополитической конфронтации мобилизация электората вокруг национального лидера ощутимо проявилась в голосовании граждан РФ за рубежом, особенно в 29 странах НАТО, где, по данным The Washington Post, Владимир Путин набрал 129231 голос или на треть больше, чем в 2012 г.

Согласно ежегодному опросу Gullup and CVoter, за последние два года популярность Владимира Путина в мире, выросла на 10 %, несмотря на мощнейшую кампанию по его «демонизации». Путин занял 3 место в рейтинге популярных мировых политиков после Ангелы Меркель и Эммануэля Макрона (43 % респондентов выразили положительное отношение к президенту РФ, 40 % относится к нему отрицательно, канцлера ФРГ положительно оценили 49 %, 28 % отрицательно, президент Франции набрал соответственно 45 % и 25 %). По данным общенационального опроса, проведенного изданием Конгресса США The Hill в разгар избирательной кампании в России 1-5 февраля, популярность действующего президента за океаном достигла максимального уровня с 2003 г.: 21 % относится к нему положительно, по сравнению с 13 % в 2015 г., причем уровень положительного восприятия Путина за тот же срок вырос на 20 % (с 12 % до 32 %) среди сторонников республиканской партии, а среди независимых респондентов – на 11 % (с 12 % до 23 %).

Высокий уровень доверия россиянами гарантирует Владимиру Путину большую свободу действий в вопросах внутренней и внешней политики.

​

Фото: пресс-служба президента РФ

Послание Владимира Путина Федеральному собранию
1 марта 2018 года за 2,5 недели до президентских выборов
в России - это ответ на возрастающий, многоаспектный
вызов «коллективного Запада»

1. В информационно-пропагандисткой сфере США и ЕС практически обвиняют Россию во всех своих проблемах, включая внутренние: от усиливающегося раскола элит и самого общества в США и проигрыша Демократической партии на президентских выборах 2016 года до исхода референдума в Великобритании по выходу из ЕС. В этой же цепочке событий системный провал так называемой либеральной глобалистской идеологии и практики в США и странах Западной Европы, в реакции на ее социальные последствия, связанные с неконтролируемой миграцией, вымыванием т.н. «среднего класса» в странах «золотого миллиарда» и резком подъеме популярности несистемных популистских партий и движений в большинстве стран Западной Европы, росте сепаратистских настроений от Шотландии до Каталонии и Корсики.

2. После закрепления в 2017 году Конгрессом США экономических санкций против России на уровне закона, соответствующего отчета Администрации США от 29 января 2018 года по их реализации, (включая публикацию т.н. «кремлевского списка», а также автоматическое продление 1 марта 2018 года Соединенными Штатами и ЕС пакета санкций против России из-за «агрессии» на Украине), становится ясным, что этот режим экономического давления на РФ приобретает системный и долговременный характер.

3. Начиная с марта 2014 года и по сегодняшний день только нарастает противостояние военных структур НАТО и России. Стоит только отметить размещение в Румынии и Польше пусковых установок противоракет США, ответное недавнее размещение на постоянной основе комплексов «Искандер» с радиусом поражения до 500 км в Калининградской области, участившиеся эпизоды перехвата самолетов и кораблей ВВС и ВМС России и НАТО в воздушном и морском пространстве Черноморско-Балтийского региона.

4. Наконец, с началом этого года все указанное выше стало оформляться в виде принципиальных изменений стратегических военно-политических доктрин.

 В январе-феврале в США в трех программных документах - «Стратегия национальной безопасности», «Национальная стратегия в области обороны», «Обзор ядерной стратегии» - Россия была обозначена как один из двух основных противников в области глобальной геополитики и вопросах безопасности. Хотя очевидно, что Китай является самым опасным геополитическим вызовом для доминирования США в мире, Россия названа «главным реваншистом» и инициатором разрушения глобального мирового порядка при гегемонии США.

США в «Обзоре ядерной стратегии» попытались легитимировать применение ядерного оружие в тактических целях. Американцы угрожают его использованием в ответ на удары обычными вооружениями или даже киберугрозы.

В своем обращении к Федеральному Собранию 1 марта Владимир Путин парировал эти опасные планы заявлением, что любое применение противником даже заряда малой мощности будет рассматриваться как полноценное ядерное нападение, и Россия ответит на него силами стратегического ядерного сдерживания.

 Президент РФ презентовал имеющиеся у России образцы стратегических вооружений, которых нет ни у кого в мире. Эти типы вооружений неуязвимы для любых оборонительных систем США, в том числе для широко разрекламированной системы ПРО. Призывая западных партнеров осознать новую реальность и понять, что созданное вооружение – это не блеф, Владимир Путин одним выступлением разрушил ряд военных программ США, обессмыслил затраченные на них миллиарды долларов. «Надеюсь, что всё, что было сказано сегодня, отрезвит любого потенциального агрессора, а такие недружественные шаги по отношению к России, как развёртывание системы ПРО, приближение инфраструктуры НАТО к нашим границам и тому подобное, с военной точки зрения становятся неэффективными, с финансовой – неоправданно затратными и в конечном итоге просто бессмысленными»

Иными словами, он объявил о достижении Россией на определённый исторический отрезок стратегического превосходства.

Западу был послан четкий сигнал – расширение НАТО и приближение ее военных структур к границам России бессмысленно, а если администрация Трампа желает «холодной войны», Россия к ней готова.